Невеста врага
Шрифт:
— Пейте только маленькими глоточками, сьера…
Я сделала несколько глотков и благодарно улыбнулась служанке.
— Ванна, Лора, — напомнил ей Фаррет.
— Да, уже бегу, сьер…
— Какое сейчас время суток?
— Утро. — Фаррет показал на часы. — Скоро девять.
«Значит, он спал здесь ночью?» — мелькнула взволнованная мысль.
— Через пару часов придет лекарь, осмотрит тебя, — продолжал Фаррет. — Можешь спросить у него обо всем, что тебя тревожит.
— Хорошо, — кивнула я.
— Ванна готова, — оповестила Лора. — Вам надо раздеться, сьера… —
— Я и сама это могу сделать. — Меня несколько насторожили их переглядывания. — Возможно, сьеру Фаррету стоит выйти.
Я собралась решительно сбросить с себя одеяло, но руки едва слушались, поэтому вышло медленно и без должного эффекта. А встать и вовсе не смогла.
— Сьера… — Лора попыталась поддержать меня под локоть и талию, однако ноги все равно не хотели искать опору.
А в следующий миг я оказалась подхваченной на руки Фарретом. Сердце забилось часто-часто, а в животе что-то сладко заныло.
— Наверное, не стоило… Я бы… — залепетала я тихо, но меня никто не слушал.
В купальне, заполненной паром, он поставил меня на ноги. Когда подоспела служанка, Фаррет закрыл глаза и проговорил:
— Я буду придерживать тебя, а Лора поможет раздеться.
Я не нашлась что ответить, настолько происходящее было удивительным, а главное, непонятным мне. Лора же так ловко справлялась с моей одеждой в тандеме с Фарретом, отчего у меня закралось подозрение, что делали они это не в первый раз. Затем Фаррет все так же с закрытыми глазами и помощью Лоры довел меня до ванны. Вода оказалась очень горячей, почти на грани терпения, но ярко-зеленой и непрозрачной, поэтому с легкостью скрыла мою наготу. И только после этого Лора произнесла:
— Можете открыть глаза, сьер…
— А вы не уйдете? — осторожно спросила я, когда Фаррет опустился около меня на колени.
— Я буду греть воду, — улыбнулся Фаррет и запустил руку в ванну. Его пальцы случайно коснулись моей коленки, и мы оба смущенно переглянулись. — Температуру нужно поддерживать, — добавил он, отводя глаза.
— Расскажите о Петре подробнее, — попросила я, опускаясь в воду по самый подбородок. — Значит, те свечи были не простыми? Я-то думала, отчего у них такой удушающий запах… А еще… Не могу понять, если их аромат ядовит, то почему сама Петра не пострадала? И ее слуги?
— Нескольким слугам как раз нездоровилось, но поскольку они мало дышали тем воздухом, их удалось быстро привести в чувство, — ответил Фаррет. — А Петра… Она приняла противоядие незадолго до вашего ужина, поэтому могла спокойно находиться в столовой, не боясь отравиться.
— И на что она надеялась? Что я умру, не придя в сознание, и никто не узнает, что это сделала она?
— Что все примут это за смерть от внезапной лихорадки… — вздохнул Фаррет. — Тем более это яд отсроченного действия, то есть смерть наступила бы не в первый день. Никто бы и не связал твою болезнь с ужином у Петры. Тебе просто повезло, что мой лекарь хорошо знаком с ядами и их действием, поэтому он сразу определил, что к чему, и принял меры.
— А в прошлый раз что она использовала?
— Она
— И что с ними будет? — с тревогой спросила я. — Их казнят?
— Суд пройдет позже, — ушел от вопроса Фаррет. Возможно, просто не хотел меня расстраивать или пугать. — Но свободы им точно больше не увидеть. Поэтому казнь может даже стать для них более желанным исходом…
— Как вы себя чувствуете? — спросила Лора, когда сеанс лечебной ванны подошел к концу.
— Очень жарко, — улыбнулась я. — Никогда не любила баню. Но в целом неплохо. Кажется, даже могу уже стоять на ногах. И если ты меня поддержишь, то вполне смогу дойти до кровати.
Мне действительно удалось выйти из ванны только лишь с помощью Лоры. Фаррет в этот момент отвернулся, когда же на меня набросили пеньюар, пошел следом.
— Я очень хочу есть, — призналась я служанке, уже будучи в постели.
— Сейчас вам что-нибудь принесу. — Лора обрадовалась.
— Я тоже ненадолго уйду, — сказал Фаррет.
— Конечно, вы и так слишком много времени со мной провели, — с жаром отозвалась я. — Но мне уже лучше, поэтому можете спокойно заниматься своими делами.
— И все же я попозже загляну, — пообещал он и вышел.
Лора вернулась с целым подносом еды.
— Куда мне столько? — усмехнулась я.
— Вам и малышу нужно набираться сил и поскорей выздоравливать. — Лора подвинула ко мне тарелку с гренками и добавила уже с тихим вздохом: — Мы так переживали за вас, сьера… А сьер Фаррет так и вовсе чуть с ума не сошел.
— Правда? — Мой голос дрогнул. Я, конечно, понимала, что беспокоился он о Теолле, а не обо мне, но все равно отчего-то было приятно.
Лора с улыбкой кивнула:
— Он почти все время был с вами, ночевал в вашей комнате, ждал, когда очнетесь. Кажется, сьера, он очень любит вас, — добавила она робко.
Я же подавила вздох. Любит… Только не меня.
Но Лоре улыбнулась и прижала палец к губам:
— Только никому про это не рассказывай.
— Так и без того уже все знают, — покраснела та. — Еще до вашего исчезновения… А теперь… Он даже не стыдился за вами ухаживать, переодевать. — А вот теперь мне самой стало неловко.
Но на мое спасение в дверь постучали. Оказалось, пришел лекарь, совсем старенький, седой, но с живыми добрыми глазами.
— Мне уже сообщили, что вы пришли в себя, сьера. — Вместе с улыбкой вокруг его глаз разбежались лучики морщин. — Давайте я осмотрю вас.
— Меня очень тревожит мой ребенок, — поделилась я. — Все ли с ним в порядке?
Лекарь посчитал мой пульс, затем приложил руку к животу, от нее сразу пошло приятное тепло. Он закрыл глаза, словно прислушиваясь к своим ощущениям. Потом снова улыбнулся: