Невидимый муж
Шрифт:
В последний раз всхлипнув, я затихла в его руках.
Руках убийцы… нет, руках защитника. Мужа. Любимого мужчины.
Куда-то исчезал, уплывал мир вокруг. Больше ничего не существовало. Ничего больше не имело значения.
Только настойчивые губы, которые жадно покрывали всё моё лицо поцелуями. А ночной ветер сушил слёзы.
...И всё-таки он был со вкусом соли.
Мой первый поцелуй.
Когда его губы наконец-то нашли мои – и целовали, целовали,
Я только теперь поняла, зачем нужны поцелуи.
И отвечала – неумело, робко, приподнимаясь на цыпочки и хватаясь за шею так отчаянно, будто я тонула, а он был моим спасением.
Это был единственный способ, которым моя душа могла молча прокричать.
Как же сильно я тебя люблю.
Оторвавшись, наконец, от моих губ, Бьёрн смотрит на меня коротко с такой теплотой, от которой у меня начинает щемить сердце, а потом ещё раз прижимается на мгновение к моим губам с удивительной нежностью.
Я прячу лицо у него на груди, пока сильные руки гладят меня по плечам и спине, согревая.
Отстраняется на мгновение, и пока я боязливо ёжусь, стараясь не смотреть по сторонам, находит в снегу плащ. Отряхивает его, снова меня укутывает. Прилипшие снежинки покалывают кожу на шее, я вздрагиваю.
– В твоих руках теплей, - признаюсь смущённо. И меня заботливо возвращают обратно в объятия.
Мы молчим, я постепенно согреваюсь.
Он пытается застегнуть плащ на мне плотнее, замечает, что фибулы нет. Пальцы напрягаются, плечи под моими ладонями становятся каменными.
– Эта падаль успела что-то тебе?..
– Нет. Нет, - торопливо прерываю я его прежде, чем он озвучит то, что я постаралась поскорее забыть, о чём планирую не думать больше никогда до конца своей жизни. Особенно стараюсь не задумываться, что будет, если мне придётся возвращаться в деревню, куда так и не вернётся сын Первого охотника.
Бьёрн слегка расслабляется.
Но всё равно несколько минут глубоко дышит, чтобы успокоиться. Кажется, не только я пытаюсь не думать и не представлять.
Что было бы, если б не успел.
– Прости меня! – цедит сквозь зубы Бьёрн. – Мне надо было…
Я поднимаю ладонь и на ощупь запечатываю его губы кончиками пальцев. Качаю головой.
– Это я виновата. Мне надо просить прощения. Ты же велел никуда не отходить. Но там был голодный мальчик, которого мне стало жалко… и я забыла. Наверное, просто не привыкла ещё, что больше не одна и надо кого-то слушаться.
– Так привыкай, - усмехнулся муж. – Правда, я больше на твоё послушание рассчитывать не собираюсь. Из рук больше не выпущу, имей в виду!
– И
Я решила, что готова простоять так целую вечность.
– Фиолин! – осторожно начал Бьёрн, и я внутренне вздохнула. Ну вот, кончилась моя идиллия! Сейчас скажет, что нам уже пора. – Да-ка руку.
Я доверчиво протянула ему ладонь.
Он бережно взял ей своей, большой и широкой, в которой мои хрупкие пальцы совсем утонули. Поднял выше мою правую руку. И стал задумчиво разглядывать обручальный браслет.
– А теперь, собственно, из-за чего так отвлёкся я. Что не сразу заметил, что моей беспокойной жёнушки нет рядом.
Он опустил свою ладонь в карман, и я как вдохнула, так и забыла, что дальше же положено выдыхать.
– Ты-то меня окольцевала. И я решил, что тоже хочу, чтобы с тобой было постоянно какое-то напоминание обо мне. Ну, до тех пор, пока ты не понесёшь моего ребёнка, - его глаза сощурились и опалили жаром, синий взгляд сковал с головы до ног.
На безымянный палец моей руки медленно скользнул холодный металлический обруч.
Кольцо.
Белое золото. Фиолетовый камень, который я даже не знала, как называется.
– Что это?.. – только теперь получилось выдохнуть. Веки почему-то снова защипало.
– Аметист. Мне напомнил твои глаза. – Бьёрн крепко сжал мои пальцы вместе с кольцом. – И учти. Как моего согласия на браслет ты не спрашивала, так и я твоего на вот эту штуку спрашивать не намерен. А если только заговоришь про цену… укушу тебя. И лучше тебе заранее не знать, за какие места. Поняла?
– П-поняла, - растерянно ответила я.
Камень загадочно мерцал в лунном свете. И я боялась даже думать о таком, но россыпь искристых камушков, обрамлявших его, подозрительно напоминало тот, который жена Второго охотника получила по случаю рождения сына-первенца. Потом хвасталась на всю деревню, что ради этой покупки её муж продал запас мехов за три года охоты.
Так там был один камушек. В моём кольце… я боялась считать.
Наверное, чтоб ходить с таким украшением, нужна охрана. Теперь понятен хитрый план Бьёрна. Я ж теперь точно и на шаг буду бояться отойти!
Но, честно говоря, из его рук даже медное наполнило бы мою душу таким же счастьем. Подобная вещь… это же знак принадлежности? В моём сердце вспыхнула отчаянная, безумная надежда.
Что может, не просто так всё?
Что может, не закончится моя сказка с рождением ребёнка?
Но я боялась спросить. И боялась пока даже думать о таком. Показалось, что даже одна непрошенная мысль может спугнуть моё нежданное-негаданное счастье, которое вспыхивало во мне ярким огнём, сжигая изнутри.