Невидимый муж
Шрифт:
Что это?
Странные творения неведомого скульптора? Если так, почему же сердце болит и рвётся из груди, а ноги не могут и шагу ступить больше? Почему талисман на шее давит и тянет вниз с такой силой, что кажется, ещё немного, и упаду? Прямиком к ногам этих мёртвых гигантов.
Я застываю, неподвижная, меж рядов этих колонн – такая крохотная пред их величавыми ликами, уснувшими вечным сном. Хочется плакать. Оплакивать их? Или… кого-то другого?
А потом всё плывёт перед глазами. На мгновение оживает воспоминание.
…Чей-то
«Отдай нам девчонку!»
«Это всего лишь ребёнок».
«Она из Гримгоста, из этого Царства зла! Ей недолго быть «всего лишь ребёнком». Отдай немедленно!»
«Лучше умру».
Фенрир берёт меня за руку, я вздрагиваю от этого прикосновения и прихожу в себя. На долю секунды забывая, где я и что вокруг, как будто всё-таки сделала этот шаг назад и снова заблудилась в своём ожившем прошлом.
Волк смотрит участливо, как на ребёнка, который боится монстров под кроватью и не может уснуть.
– Страшные, я знаю. Королева велела специально поставить их тут, чтоб внушали трепет гостям. Но живые намного страшнее, поверь мне! Этих йотунов тебе не надо бояться. Эти давно мертвы. Так что давай, куколка! Бери себя в руки и пойдём. Твоя бабка тебя уже, должно быть, заждалась.
Ледяная стена прямо передо мною полупрозрачна. И я уже вижу, что за ней – новый зал, куда больше прежнего.
Но в отличие от этого, тот заполнен не мёртвыми статуями каменных гигантов. А живыми людьми. Я уже вижу колеблющиеся силуэты. Я ощущаю их присутствие. До меня доносятся отзвуки чужих разговоров, как шорох сухих листьев, гонимых ветром.
И почему-то входить в него я боюсь намного, намного больше.
Эти живые асы пугают меня сильнее, чем мёртвые йотуны.
В толще льда протаивает сам собой высокий сводчатый проход. Как будто он расступается передо мной, приглашает.
Если я войду туда… у меня почему-то нет чувства, что обрету наконец-то себя настоящую.
Скорее – потеряю.
Но я обязана сделать этот шаг. Разве есть у меня другой выбор?
На мгновение прикрываю глаза, набираю воздуху в грудь, медленно выдыхаю. Расправляю плечи.
И делаю шаг.
Лёд за мной заполняет проём, запечатывая наглухо любые пути к отступлению.
Я ступаю по длинному проходу, который оставило мне людское море. По левую и правую руку – торжественно застыли люди. Их много, много, очень много. Никогда не видела столько людей сразу. Даже на деревенских праздниках.
Асы.
Все как один в белых одеяниях – видимо, этот цвет является торжественным в Гримгосте. Подбой на плащах, тоже белых, мог быть разных оттенков, но все приглушённые и неброские, в зимней палитре – бледно-лиловые, голубоватые, серые. На женщинах – изысканные причёски, украшения из белого золота, бриллиантов, сапфиров, горного хрусталя.
Чистота линий, аристократичность
Я на их фоне слишком маленькая и тощая. Как воробушек, по ошибке залетевший в стаю лебедей.
И конечно, у всех светлые волосы и голубые глаза. Холодные, как льды Вечных гор.
Даже здесь я умудрилась выделиться со своим фиалковым. Не удивительно, что так внимательно рассматривают меня асы – с ног до головы. При моём приближении замолкают, но стоит ступить шаг, как за спиной снова плывёт шлейф чужого шёпота.
Никогда не любила быть в центре внимания. По моему опыту, это не сулит ничего хорошего. Ни разу в жизни за чужими настырными взглядами для меня не следовало чего-то приятного. Одни лишь беды. Единственное было исключение… невидимый взгляд из снежной бури. Он единственный согревал и успокаивал, будто меня касались солнечные лучи.
Воспоминание о Бьёрне колет болью в сердце. Там, где был брачный браслет, ощущается неприятная пустота. Я и не подозревала, что так быстро привыкну к этому украшению, которое должно было стать лишь временной защитой. А стало самым дорогим, что у меня есть.
Не сразу обращаю внимание, что же находится в конце этого бесконечного пути в перекрестье настороженных и любопытных взглядов, по которому ступаю вот уже битый час. А когда перевожу туда глаза…
Трон.
Высокий, будто высеченный из огромной глыбы льда. Застывшая на нём неподвижно сухопарая фигура в белом, прямая как палка. Отсюда мне ещё не видны черты лица. Зато чем ближе подхожу, тем отчётливее вырисовывается кое-что другое.
На трон ведет длинная прозрачная лестница из множества ступенек. А там, в самой толще льда, я вижу… гигантские чёрные камни, бесформенную груду, вплавленную в этот вездесущий лёд.
Чёрные камни в основании королевского престола Гримгоста. Эта грубая масса казалось ужасно чужеродной здесь.
Больше я не могла отвести от них взгляда и смотрела только туда, пока подходила к трону.
Какая-то мысль мелькнула в голове. Я почти ухватила её за хвост… но она всё никак не давалась. Мне казалось, ещё немного, и я пойму что-то очень важное. Но это место настолько подавляло, а предстоящая встреча с настоящей родственницей так тревожила, что я никак не могла сосредоточиться.
Рядом шёл Фенрир. Его тяжёлые шаги размеренным гулом падали на плиты пола. Я решила спросить у него.
– Что это? Под троном… госпожи, - прошептала я.
Я пока не решалась даже в своей голове назвать хозяйку Гримгоста своей бабушкой. Может, потом, когда смогу познакомиться поближе и подружиться. По крайней мере, я надеялась, что мы подружимся. Сердце ждало от встречи с единственной родственницей чего-то особенного. В конце концов, сбывается моя давняя мечта – я наконец-то обрету родную кровь!