Невинная помощница для альфы
Шрифт:
Вот и все. Киваю ему и переступаю, отпуская его. Начинаю обращаться сам, при этом глядя только на Шону. Она с восторгом смотрит на меня. Ее взгляд будит внутри меня будоражащее, приятное чувство, будто я не просто лучший, я единственный волк на земле в ее глазах.
Селен с помощником приближаются ко мне, и я кивком указываю им на Бартоломея. Ему помощь нужнее. Он тоже уже обращается, скулит. Наверное, я сейчас даже сочувствую ему — обращаться с такими повреждениями невыносимо больно.
Шона подбегает ко мне, когда я становлюсь уже полностью человеком. Укусы Бартоломея
— Поздравляю с победой, Трэй! — ее голос слегка дрожит от волнения, но пахнет от нее скорее возбуждением и желанием, чем страхом. — Ты ведь позволишь мне побыть с тобой в больнице на этот раз?
Голос воркующий, интонации вкрадчивые. Лиса лисой.
— Конечно, позволю, малышка, — кладу руку ей на плечи, и она тут же перехватывает ладонь, чтобы поддержать меня. — Сейчас и поедем туда. Хочу быстрее встать на ноги.
Мы начинаем двигаться к дому, пока Селен с помощником хлопочут над Бартоломеем, пытаясь, наверное, обезболить самые сильные повреждения и облегичть ему процесс обращения.
— Я тоже этого хочу, Трэй, — шепчет на ухо Шона.
От нее отчетливо пахнет желанием. Черт, какая же она сексуальная. Раны залечу, и ничто не помешает мне наконец присвоить ее. А свадьбу сыграем уже в столице.
35. Пара
Шона
Я почти безвылазно сижу в больнице у каталки поправляющегося Трэя уже третий день. Мой альфа большую часть времени спит. Его раны затягиваются прямо на глазах. Я не понаслышке знаю о том, как работает волчья регенерация, но видеть, как на месте алеющей кровью плоти нарастает новая кожа, воистину удивительно.
Я регулярно приношу Трэю вкусную, запрещенную Селеном еду, но это наш маленький секрет. Пока он бодрствует, мы беседуем. И сегодня я наконец набираюсь смелости задать самый важный вопрос. Страшно до дрожи, ведь ответ может рассеять мечты, которые нет-нет, да просачиваются в утомленный мысленными метаниями мозг.
— Что будет дальше, Трэй? — спрашиваю прямо с порога палаты, вернувшись с очередной вылазки за вкусной едой.
На этот раз мой альфа попросил суши. Три контейнера с ароматными и яркими рисовыми рулетами с добавлением рыбы, сыра, мелкой оранжевой икры, огурца… Чего в них только нет.
Я подкатываю к каталке Трэя невысокую этажерку для инструментов. Она пуста и служит импровизированным столом. Расставляю на блестящей поверхности из нержавейки баночки с соевым соусом, васаби, имбирем, открываю перед Трэем первый контейнер. Он почти не глядя соглашается есть именно этот набор.
— Что ты хочешь узнать? — он хватает палочками кусок ролла и, макнув в соевый соус, отправляет в рот.
Меня жутко волнуют грядущие изменения, но они сопряжены с оброненной Трэем фразой о том, что я стану его парой. Мне трудно в это поверить, и, чтобы не было мучительно больно разочароваться, я уверяю себя, что он для красного словца сказал это Бартоломею, может, с целью позлить или для иллюстрации собственного неподчинения.
— Ну, по поводу того, что ты победил Бартоломея, — к щекам приливает кровь, и в горле встает ком. Даже не знаю, какой
— Не я, а мы, Шона, — ласково воркует Трэй, продолжая поглощать суши. — Там мне нужно будет вступить в права альфы всех волков США, отправить Бартоломея на заслуженный отдых и принять все дела.
Ничего не говорит о нас. Только то, что я поеду с ним. Сникаю. Что же, надо уметь радоваться малому. То, что я останусь рядом с ним, уже хорошо. Мне этого достаточно.
— Ты чего взгрустнула? — вдруг спрашивает Трэй.
Теряюсь, не зная, что ответить.
— Да так… ничего существенного… — врать у меня почему-то не получается. Хотя, за всю историю нашего пока недолгого знакомства я ни разу ничего не утаила от него. Даже в первую встречу, когда он спрашивал меня, что я украла. Честно сказала про второй контейнер. Вот же вздор! О чем я думаю?
— Шона, ты не умеешь лгать, — серьезно говорит он. — Ты в столицу ехать не хочешь? Боишься связь с отцом потерять? Перевезем мы его клан в столицу следом за тобой. Будешь с ним видеться!
Не верю ушам. От такого его великодушия слезы подступают к горлу. Но не то мне нужно, не об этом я мечтаю по-настоящему. А сказать… не могу. Стесняюсь. Не хочу унижаться, выпрашивая. К тому же, я и не верю, что Трэй нарушит трепетно ценимые им традиции. Черная волчица Белому волку не пара. Между ними даже отношений возникнуть не должно, не то, что брака.
— Я хочу, чтобы ты скорее вернулся домой, Трэй, — произношу с тоской в голосе. Это правдоподобная причина грусти. — Хочу уже спокойствия. Хочу знать, что все наконец закончилось.
Трэй улыбается и откладывает палочки в сторону.
— Иди ко мне, глупенькая, — он разводит руки, точно пытается обнять огромный шар. — Селен уже вот-вот меня выпишет.
Приближаюсь и, наклонившись, обнимаю за плечи, прижимаюсь грудью к его торсу, ощущаю каменные мышцы. Вдыхаю его собственный терпковатый аромат. Он божественный. Ммм… Внизу живота снова начинает тянуть. Я ведь знаю, что это за чувство. Близость Трэя действует на меня именно так — возбуждает.
— Понимаю, здесь не место, но… — шепчу, не отрывая головы от его груди. Тянусь к нему за поцелуем. — Я хочу поцеловать тебя.
Трэй сгребает меня могучими руками и чуть поднимает так, чтобы наши лица оказались друг напротив друга. Я жадно присасываюсь к его губам. Переминаюсь с ноги на ногу, ощущая нарастающий жар между бедер.
Этот волк возбуждает меня одним своим запахом. Что будет, если он примется меня ласкать? Я не смогу устоять. Не выдержу его натиска. Готова ли я потерять девственность именно с Трэем? Наверное, кандидатуры лучше и сыскать нельзя. Ловлю себя на мысли, что мое отношение к нему кардинально переменилось. Я ведь жутко боялась его в самом начале. Тряслась от ужаса как осиновый лист. Сейчас рядом с ним меня тоже трясет, но от желания. Переполняет нежность. Если сначала я боялась, что он может причинить мне вред, то теперь уверена, что с ним я как в сейфе. Он никогда меня не обидит. Будет только защищать и оберегать!