Невинность в расплату
Шрифт:
Но суть не меняется. Я, Бадрид Багиров, взял плату за оскорбление. Сам себя этим вывалял в грязи.
Еще не поздно все переиграть. Еще. Не поздно.
Избавиться от девчонки или отправить ее шлюхой в один из клубов. Продать с аукциона. И разобраться с остальной семьей.
18 Глава 18
Мари
Уже совсем глубокая ночь.
Я проваливаюсь наконец в очередной больной сон,
Дверь в грохотом распахивается.
Так резко, так мощно, что, кажется, ее просто вынесли.
Слетела с петель.
Но мне двери не видно.
Бадрид.
Он закрывается собой весь проход.
Своим огромным исполинским телом.
Обхватываю себя руками и в ужасе просто отползаю подальше.
Жмусь к спинке кровати.
Он смотрит исподлобья.
Рвано дышит.
Опустив голову, рассматривает меня.
Глаза светятся яростью. Таким гневом, что просто бьет по коже, заставляя ее биться в крупной дрожи.
Он пожирает этими светящимися, дьявольски горящими в темноте глазами.
Сжирает меня, срывая все.
Я не обнаженная под его взглядом. Он срывает кожу.
И будто убивает этими глазами.
Так, что задыхаюсь.
Будто чувствую на своем горле огромную тяжелую руку.
О Боже.
Он разъярен.
Разъярен и совершенно пьян!
— Бадрид…
Говорю тихо.
Пытаюсь унять эту ярость. Как-то успокоить тихим голосом.
Отползая медленно. Все дальше. Пока окончательно не впечатываюсь в стену…
— Бадрид…
Но он не двигается.
Только стоит в проходе, прожигая меня этим дьявольским, запредельным огнем.
А после…
После в один шаг оказывается рядом.
Резко хватает, сбрасывая простыню.
Боже. Он в ярости. Пьян. И совершенно невменяем!
Как сам дьявол.
Пытаюсь сжаться, но это бесполезно. Бессмысленно.
Он резко дергает меня на себя. Одним жестким рывком.
Шумно, как дикий зверь втягивает воздух у моего лица. Будто выпивает. Всю. Насквозь.
И прожигает.
Прожигает этими горящими глазами.
Будто уже входит внутрь. Насквозь. Полностью. Заставляя кипеть и сворачиваться кровь внутри.
Один его взгляд, один его вдох опаляет всю кожу.
Заставляет гореть.
Диким безумием разливаться что-то в самой глубине.
— Бадрид…
Голова сама бессильно откидывается назад.
Но он тут же ловит мой затылок.
Дергает на себя.
Впивается твердыми губами в губы.
Жестко. Резко. Ядовито. Яростно.
Подчиняя.
Сжигая меня дотла.
Ударяет языком внутрь, яростным ударом раздвигая мои
И этот удар прошибает насквозь. Все естество. До самой груди. Под ребра. Вниз живота.
Я будто наполнена им. До предела. Так, что и выдохнуть не могу.
Он разбивает. Порабощает. Вбивается в самую суть. Размалывает меня на ошметки.
Резко толкается до самого горла.
Быстро. Резко. Часто.
Полностью, раз за разом вышибая из меня дыхание.
Моя кожа горит.
Все внутри полыхает безумием. Жаром.
Его ярость вбивается в меня.
Вбивается и опаляет.
И так же резко вдруг отшвыривает на постель.
Я уже выжата.
Этим безумным напором.
Полыханием глаз, что продолжают меня прожигать. Этим странным огнем, который, кажется, вытянул из меня все силы.
Даже не шевелюсь. Просто не могу. Просто не способна!
Одним рывком он срывает с себя одежду.
В мгновение нависает надо мной своим огромным, разгоряченным до невозможности, телом. Таким горячим, что, кажется, у меня останутся ожоги.
Его безумие никуда не делось.
Наоборот. Глаза, кажется, потемнели еще больше. Еще сильнее горят яростью.
А огромный вздыбленный член уже впивается в меня. По животу своей каменной тягучей твердостью. Раздавливает внутренности через кожу там, где так резко вдавился.
— Мари…
Его глаза становятся просто черным пламенем.
Но…
Он не набрасывается. Не начинает резко вбиваться в меня, как раньше. На полную мощность. Терзая и разламывая все тело на кусочки.
Не отрывая взгляда, проводит рукой по щеке.
Так нежно. Так дико и запредельно трепетно, что внутри меня все сжимается. Все начинает дрожать.
— Блядь… Мариииииии…
Я не знаю, чего ждать. Не знаю, что делать с ним рядом. Что сделает он…
Просто откидываюсь на постели. Не шевелясь. Не раскрывая рта.
Просто раскидываю руки в стороны.
У меня же нет ни голоса, ни выбора.
Я просто должна позволить ему делать все, чего ему хочется.
Просто должна…
— Мари…
Вздрагиваю, чувствуя, как вспышки тока проносятся по губам, когда он, замерев, вдруг проводит по ним пальцами.
Долго. Нежно. Прижимая лишь чуть.
Так легко и невесомо, но от этого касания с телом начинает твориться что-то невообразимое.
Огонь.
Огонь вспыхивает так сильно, что опускается вниз.
Скручивается комком внизу живота. Превращается там в тугую, пульсирующую пружину.
Он накрывает мой рот губами.
Теперь совсем иначе.
Тягуче. Медленно.