Невинные дела (Худ. Е.А.Шукаев)

Розвал Сергей Яковлевич

Дауллоби снова помолчал и снова несколько раз жадно втянул дым сигареты. Видимо, он был взволнован. Отец и сын молча слушали. Ясно было, что рассказ приближается к тому главному, ради чего Дауллоби и приехал.

— Да… А потом министр и говорит: «Есть одна деталь. Но важная. Видите ли, мы вынуждены познакомить вас с самим изобретением. Не совсем, но отчасти. А оно секретное. Понимаете, какое вам оказывается доверие, как велика ваша ответственность?» Я, конечно, отвечаю: «Человек я военный, ответственности не боюсь, доверием польщен, надеюсь оправдать». — «Очень хорошо», — говорит генерал и объясняет мне, что перед самым полетом мне будет вручен маленький аппаратик, совсем маленький, его легко спрятать в летном костюме. Мне будет точно указано, где я должен буду оставить его на самолете перед тем, как спрыгнуть на парашюте. Он молчит и смотрит

на меня, я тоже молчу и думаю: «Что же оно такое? Зачем аппаратик?» Конечно, это, в общем, не мое дело, не дело офицера рассуждать, когда военный министр приказывает. К тому же, согласитесь, пятнадцать тысяч… А все-таки при чем аппаратик? «Господин генерал, спрашиваю, это что же: адская машина? Зачем же тогда лучи?» Он рассмеялся. «Что вы, майор! Неужели мы позволим себе такой дешевый обман? Разве вы не видели испытаний лучей Ундрича? Думаете, везде адские машины? Нет, дело посложнее. Видите ли, к сожалению, работы по лучам Ундрича не вполне закончены. Сейчас они в промежуточной стадии. Полное завершение — вопрос одного-двух месяцев. Но мы не можем ждать. В Коммунистической державе секрет лучистой энергии раскрыт. А у нас? Профессор Чьюз отказался передать его нам. Это широко известно. И вы думаете, при этих условиях на нас не нападут? Правда, у нас есть атомные бомбы, но и у них есть, а по лучистой энергии мы отстали. Испытание до зарезу нужно. Аппарат, о котором идет речь, — это приемник лучистой энергии на объекте поражения…» Словом, целую лекцию прочитал. А я свое: «Позвольте, генерал, какая же практическая ценность лучей? Это, простите, как в анекдотическом рецепте: чтобы уничтожить мышь, надо поймать ее и насыпать на хвост соли». Он посмеялся. «К счастью, положение лучше, чем с мышами, — говорит. — Повторяю: промежуточная стадия. Нам необходимы опыты с этим временным приемником. После всестороннего испытания решим вопрос о непосредственном приеме энергии объектом поражения. Но вы же понимаете, не в наших интересах упоминать сейчас об этом временном, промежуточном приспособлении. Не смущайтесь, майор! Конечно, есть в этом некоторая хитрость. Да разве перехитрить противника грешно?» Ну, сознаюсь, показалось мне, что рассуждает он по-своему здраво. Черт их знает, может, и в самом деле нужен пока для опытов этот промежуточный… Не все же сразу… Дальше вы знаете: в Медиане я испытание провел…

Дауллоби снова замолчал. Сигарета догорала, он вынул другую, зажег ее от окурка и снова затянулся. Отец и сын обменялись взглядами и поняли друг друга без слов. «Я знал, что Ундрич — просто мошенник», — говорил взгляд сына. «Я тоже подозревал, но все-таки…» — ответил взгляд отца.

— Может, я не решился бы приехать к вам… Да они пожелали повторить, — снова начал Дауллоби. — Неделю назад вызвал меня Ундрич: испытание будет повторено в столице, в большем масштабе, на большом самолете. Я спросил: «Теперь уже без приемника?» — «Нет, пока останется, — небрежно сказал Ундрич. — Он почти не нужен, но оставим. Все-таки первое испытание, всего не предусмотришь, что-нибудь не так, а приемник гарантирует. Через месяц-другой от приемника откажемся». Словом, та же история. Опять месяц-другой!

Дауллоби снова помолчал, затянулся и, повернувшись к Чьюзу (до сих пор он говорил куда-то в сторону), спросил:

— Скажите, профессор, что вы об этом думаете? Может, действительно промежуточные опыты, я напрасно поднял тревогу?

— Наивный вопрос, майор, — усмехнулся Чьюз. — Да разве ученый вынесет, как вы это называете, промежуточные опыты на публику, да еще станет их выдавать за то, чего на самом деле нет?

— Да, да, вы так думаете? — живо спросил Дауллоби. — Вот и я то же хотел ему сказать: нет уверенности в успехе, зачем же делать опыт публичным да еще вставлять какой-то приемник?.. Ну, хорошо, а вот этот самый приемник, как вы думаете, может, это действительно промежуточная стадия?.. Сам по себе пока и нужен, ну, как ступенька в лесенке, что ли?..

— Непохоже… Конечно, я не знаю, что он представляет…

— Аппаратик не больше сигары, и формой напоминает. Ундрич вручил мне его в последний момент, при рукопожатии. Он обнял меня, все вышло естественно. Сигару я зажал в кулаке, потом спрятал в карман. Неужели адская машина может быть такой маленькой?

— Возможно… Впрочем, существуют и другие способы: зажигательные термитные капсюли… Трудность не в самом зажигании, а в том, чтобы произошло оно синхронно, то есть точно в тот момент, когда лучи коснутся объекта…

— Да, — подтвердил

Эрнест, — я видел испытание. Лучи хорошо видимы, совпадение точное, убеждаешься, что именно лучи вызывают зажигание…

— Может быть, и это… Где и как вы устанавливаете аппарат?

— У окна кабины.

— Фотоэлемент!.. — воскликнул Эрнест Чьюз.

— Конечно, — согласился Эдвард Чьюз. — Если бы это была адская машина или зажигающийся капсюль, окно было бы не нужно. Фотоэлемент! Вероятно, лучи Ундрича недостаточно жесткие, и стекло для них — самое легкое препятствие. Фотоэлемент связан с зажигательной смесью. Не так уж хитро. Не «промежуточная» стадия, а просто шарлатанство.

— От Ундрича можно ждать, — сказал Эрнест. — Мы имели сомнительное удовольствие работать с ним несколько лет. Мошенник из него получится скорей, чем изобретатель.

— Значит, я не ошибся, — сказал Дауллоби. — То есть, вернее, ошибся в тот раз, а теперь… Но отказаться я не мог… Вы понимаете: я знал секрет, отказа мне не простили бы. У нас существуют тысячи способов, чтобы незаметно убрать опасного человека…

Дауллоби опять помолчал, снова зажег от догоравшей сигареты новую… Только это непрерывное курение выдавало его волнение.

— Вот так я эту неделю и промучился… — сказал он наконец. — Измена или не измена? Я солдат, я должен понять, где измена: в том ли, что я открою секрет, или в том, что они сделали?.. А если я открою?.. Узнают там, в Коммунистической державе… Но, видите ли, я убедился… Да, окончательно убедился… Все эти разговоры о предстоящем нападении на нас нужны кому-то… Кому, для чего? Видно, чтобы создать страх, панику, добиться военных ассигнований, военных заказов… Возьмите те же «лучи Ундрича». Выходит, и лучей нет, а «Корпорация Лучистой Энергии» есть, заказы получили, субсидии получили, акции выпустили… Знаете, как они на бирже подскочили?.. Втрое… Вы помните дело «Авиакорпорации»? Во время войны она получила заказы на десятки тысяч самолетов, пожрала многомиллионные субсидии, а самолетов этих наша авиация так и не видела. И что ж, когда это всплыло, они пострадали? Черта с два! Субсидии они уже переварили, назад не возьмешь; может, и эти так же: получат заказы на несуществующие лучи, а для отвода глаз будут устраивать испытания. И патриотично: свою мощь демонстрируем. Ну нет, хватит! Или мне за пятнадцать тысяч молчать? Мне стыдно, что я на них виллу себе купил…

Дауллоби решительно поднялся.

— Профессор, скажите мне правду: вы мне верите?

— Думаю, цели обмануть у вас нет. К тому же вы понимаете: чтобы разоблачить обман, одного вашего заявления мало.

— Понимаю, — Дауллоби снова сел. — Для этого я, собственно, и приехал. Я доставлю вам этот аппарат.

— Как?

— Не могли бы вы, профессор, войти в состав научной экспертной комиссии?

— Вряд ли меня пустят, — улыбнулся Чьюз. — Да и поздно, времени не осталось…

— Пожалуй… Это затрудняет дело. Значит, я не сумею передать вам приемник до испытания. Я вам говорил, мне его вручают в последний момент. Придется передать после того, как спущусь на парашюте. Порядок у нас такой: после спуска я направляюсь на мотоцикле к центральной трибуне. Вы, профессор, должны сразу же встретить меня внизу. Хорошо бы вам охрану из верных людей, мало ли что может случиться… Ведь разоблачение надо произвести на месте, немедленно же. Я все расскажу, вы потом выступите. Потребуем научной комиссии с вашим участием…

— Что разоблачение должно быть немедленным, это понятно, — сказал Эрнест Чьюз. — Иначе Ундрич и те, кто с ним, завопят, что аппарат вовсе и не с самолета, к изобретению никакого отношения не имеет, все, мол, провокация…

— Не забывайте: испытание провалится, самолет не загорится, — возразил Дауллоби. — Это уже само по себе доказательство. И, пожалуй, самое сильное. Да, да, несомненно! Аппарат надо передать именно после провалившегося испытания.

— А как ты думаешь, отец, можем ли мы быть уверены, что тут все дело в фотоэлементе? А если?..

— Если это не фотоэлемент, — сказал Эдвард Чьюз, — значит, «сигара» вспыхнет в тот момент, когда вы, майор, будете спускаться на парашюте…

— Или мчаться на мотоцикле, — добавил Дауллоби.

— Или даже в тот момент, — сказал Эрнест, — когда майор вручит ее тебе, отец… А огонь распространяется очень быстро.

— Вы считаете это возможным? — спросил Дауллоби.

— Маловероятно, — возразил Чьюз. — Если это не фотоэлемент, зачем устанавливать его за стеклом? Во всяком случае, я не побоюсь взять сигару, когда вы, майор, привезете ее мне.