Невинные грехи
Шрифт:
Гранта часто глодала зависть к этому человеку, который проводил дни и ночи рядом с такими прекрасными предметами, зная, что, пока их не купили, они принадлежат только ему. Наверняка он был самым счастливым человеком во всем Лондоне.
Грант с замиранием сердца ввел Фелисити в ювелирную лавку и представил серебряных дел мастеру мистеру Джозефу д’Ардженту.
— Мы зайдем попозже, сэр. — Фелисити указала на тарелку. — Мы прервали ваш завтрак.
— Нет-нет-нет! — Он замахал руками. — Я почти все время
Грант достал из кармана кубки.
— Хочу их продать.
Пока мужчины разговаривали о деле, Фелисити обошла магазин и в восхищении остановилась у неглубокой серебряной чаши с тремя маленькими ручками.
— Я вижу, моей жене понравилась чаша… Кажется, это ваша работа, не так ли?
— Жена? Не знал, что вы женились. — Он одобряюще похлопал Гранта по спине. — Да, это мое произведение. Теперь же, моя дорогая леди, оно ваше. — Он снял чашу с полки и вложил в руки Фелисити.
— Мое? О нет, я не могу принять столь щедрый подарок.
— Считайте это свадебным подарком вам обоим. — Он улыбнулся. — Мои бабушки и дедушки тоже подарили моим родителям на свадьбу чашу, чтобы они могли испить из одного сосуда, потом долго служившего символом их любви и доверия.
Фелисити это до того тронуло, что она чуть не расплакалась.
— Как мило! Большое спасибо вам, мистер д’Арджент.
— Что ж, это весьма щедрый подарок. — Грант пожал руку ювелиру. — Надеюсь, что в ближайшее время смогу навестить вас снова. Всего доброго.
По дороге обратно на Гроувенор-сквер Фелисити внимательно рассмотрела чашу.
— Какой все-таки мудрый подарок. Но мне жалко мистера д’Арджента.
— Почему? Он, наверное, самый счастливый человек в мире. Его постоянно окружают такие прекрасные предметы.
— Но он так одинок. Разве вы не заметили?
Грант вспомнил недоеденный завтрак, вспомнил, как ювелир признался, что рад любому вторжению, вспомнил выражение его глаз.
Он всегда был так ослеплен красотой, окружавшей д’Арджента, что не замечал его одиночества. Фелисити была совершенно права.
После нескольких бесконечных часов ожидания Киллиан, Локлен и Присцилла наконец отправились спать и для Фелисити наступила долгожданная брачная ночь.
Она надела шелковую ночную рубашку, лучшую из тех, что у нее были, и стала дожидаться на своей маленькой кровати мужа, своего мужа.
Она не знала, чего ждать от лорда Синклера. Синклеры не были похожи на привычных ей квакеров, и это наполняло ее сердце трепетом.
Разумеется, Грант вошел в ее спальню в полночный час, когда отзвучал последний удар часов. Как только дверь спальни открылась, она почувствовала, что тепло разливается по телу и собирается у нее между ног.
Поставив трость у двери, он повернул в замке ключ.
— Ты не спишь, любовь моя?
— Нет.
Сокровенная точка внизу живота запульсировала. Приди ко мне, мой
Грант припал губами к ее устам и начал с жадностью целовать. Потом в один миг его сорочка оказалась на полу и он принялся стаскивать с нее ночную рубашку чтобы насладиться видом ее обнаженного тела. Он стал перед девушкой на колени и посмотрел ей в глаза. Его рука медленно потянулась к ее груди, пальцы прошлись по округлым формам. Он придвинулся к ней, оказавшись у нее между ногами, раздвинул ее бедра, и набухшие складки открылись перед ним.
— Грант, — прошептала она.
— Мы ждали слишком долго.
Нежно сдавив одну грудь, он наклонился и поцеловал другую, потом сжал губами сосок и, посасывая, начал ласкать его языком.
Пальцы его устремились к горячему входу в ее лоно, и ей показалось, что все тело сосредоточилось вокруг маленькой точки.
Она извивалась и изгибалась, пока он гладил ее, исследуя пальцами каждую складочку, каждый уголок ее женственности, скользя, гладя, заставляя стонать от сладкой пытки.
— Наконец, любовь моя, ты воистину станешь моей женой, — произнес он хрипловатым голосом, от которого она захотела его еще сильнее.
Фелисити судорожно вздохнула, когда он раздвинул ее складки и внутрь проникла прохлада. Ее охватило страстное желание почувствовать его внутри себя как можно глубже.
Два пальца Гранта осторожно вошли в ее тело. Последовала секундная жгучая боль утраченной невинности, после чего пальцы заполнили все внутри и начали нежное движение. Фелисити задохнулась от нового, доселе незнакомого ощущения.
Она задрожала, и ее тело сжалось вокруг его пальцев.
— Грант, пожалуйста…
— Не сейчас.
Она в отчаянии сжала его руку и продвинула пальцы глубже. Он чуть усмехнулся, потом поднял пальцы выше и достиг более мягкой, более нежной ее точки. Того места, к которому еще никто никогда не прикасался.
— Раздвинь ноги шире, — шепнул он.
Она послушалась, не догадываясь, что он собирается делать.
Оба его пальца соединились, надавили на эту точку и начали гладить ее снова и снова. Тело ее натянулось, спина выгнулась. Что-то происходило. Внизу живота что-то начало сокращаться, и она инстинктивно принялась двигаться в такт движениям его пальцев, не понимая, к чему это приведет.
— Грант, я не могу.
— Можешь.
Неожиданно он вынул пальцы и приложил к входу в нее свой член, твердый и подрагивающий. Она посмотрела на него, опустила руку и провела пальцами по шелковистой плоти.
Грант застонал, и член его стал еще тверже, еще длиннее. Она задрожала, когда вспомнила, как он удерживал ее руки у нее над головой, и представила, как его сила будет пульсировать внутри нее. Сейчас это должно случиться…
Он скользнул руками по ее животу и поднял ее ноги себе на плечи. Девушку охватило жгучее, но сладостное чувства стыда, которое усилилось, когда он начал тереть большим пальцем самую чувствительную ее точку.