Невста „1-го Апрля“

Шантеплёр Гюи

Наконецъ, изъ встрчи у „Зеленой Гробницы“, когда никакой серьезный интересъ не волновалъ ихъ, Мишель могъ наблюдать молодую двушку такой, какая она въ повседневной жизни, и изъ разговора, бывшаго тамъ, точно такъ же какъ изъ ея просьбы о жемчужин, „хорошенькой жемчужин“, онъ заключалъ, что она была до смшного дитя для женщины 22 лтъ, сердясь, забавляясь, смясь, пугаясь изъ-за пустяковъ.

Насколько дти прелестны, настолько же женщины-дти невыносимы! И придется жить, жить всегда съ этой женщиной-ребенкомъ, съ этой чужестранкой!

Мишель представлялъ

себ еще Сюзанну, какъ второе изданіе Колетты, — Колеттой, такой же свтской, такой же сумасбродной, но съ меньшей безпечностью и съ меньшей женственной прелестью. Онъ нжно любилъ свою сестру, но сколько разъ онъ изумлялся неизмнному терпнію и веселому настроенію своего зятя. А домъ Колетты былъ идеаломъ миссъ Севернъ!

Теперь Мишель насмшливо удивлялся, какъ могъ онъ отвчать спокойно и миролюбивыми фразами на слова, одно воспоминаніе о которыхъ его возмущало.

Между тмъ, было бы гораздо проще прервать вс колебанія такими словами: „вы правы, я безумецъ, я мечталъ, что я любимъ… И Мишель смялся, смялся еще разъ надъ своей собственной наивностью. Сказать, что онъ могъ приписывать романтическія идеи такой типичной резонерк, какой была миссъ Севернъ! Романтизмъ и эта искусная велосипедистка, эта практичная молодая особа въ неуклюжемъ костюм, слонявшаяся по лсу съ дорожной картой!

— Ахъ! какую необыкновенную пару мы составимъ, — вздохнулъ молодой человкъ.

Въ башн Сенъ Сильвера Даранъ ждалъ, перелистывая альбомы.

— Ну, — неудачно поспшилъ спросить этотъ преданный другъ, — женишься ты или не женишься?

Мишелю не слдовало бы очень удивляться вопросу, такъ какъ онъ именно остановился на первомъ изъ предположенныхъ ршеній, но по вполн человческой непослдовательности фактъ, что Даранъ могъ разсматривать, какъ возможное, безразсудное ршеніе, только что принятое имъ, его раздражилъ.

— Убирайся вонъ! — отвтилъ онъ раздраженно.

Онъ прошелъ черезъ рабочій кабинетъ, чтобы пройти въ сосднюю комнату, затмъ раскаялся, одумался:

— Ты позавтракаешь со мной, не правда ли? — сказалъ онъ на этотъ разъ очень дружески.

И онъ добавилъ:

— Я безумецъ, Даранъ, и глупецъ! Я женюсь!

Часть вторая .

I.

Помолвка Мишеля, возвщенная въ Каннъ, но безъ малйшаго намека на оригинальное происшествіе, вызвавшее ее, ускорила на нсколько дней возвращеніе г-на и г-жи Фовель.

Колетта сіяла. Въ теченіе этого послдняго сезона, когда тсная дружба съ Май Бетюнъ и съ миссъ Стевенсъ постоянно ее сближала съ Сюзанной, она отдала свое восторженное и немного легкомысленное сердце своей маленькой кузин съ открытымъ характеромъ и хохотунь, которая такъ мило съ ней болтала, играла съ Низеттой, разсказывала исторіи Жоржу, составляла четвертаго въ вист Роберта. Затмъ, правильно или нтъ, Колетта, знавшая припадки унынія печальнаго и одинокаго въ своей неудавшейся жизни Мишеля, была убждена, что озабоченное чело, на которомъ сердечные поцлуи сестры не разглаживали морщинъ, прояснится отъ уюта счастливаго

домашняго очага.

И такъ какъ она была неспособна заниматься вопросомъ о приданомъ, ей казалось вполн просто соединить въ жизни два существа, между которыми ея любовь уже устанавливала связь; поэтому она не задумывалась надъ тмъ, будутъ ли Мишель и Сюзанна соотвтствовать другъ другу. Разв ея добрый большой Мишель не становился, какъ только онъ самъ этого желалъ, самымъ милымъ изъ мужчинъ.

Что касается „маленькой Занны“, то она обладала всми желанными качествами… Такая плнительная, такая забавная и такая веселая и со всмъ этимъ элегантная въ своемъ совсмъ простенькомъ плать! Въ Канн вс, включая Май Бетюнъ, Роберта и дтей, были въ восторг отъ нея и сожалли, что эта скучная миссъ Стевенсъ ее эгоистично конфисковала для своего ревматизма и своей ипохондріи.

Никогда не жалуясь, замчательно тактичная и осторожная, бдное дитя добросовстно исполняло неблагодарную обязанность занимать и развлекать старую американку; иногда, очень рдко, она появлялась въ обществ, на вечерахъ, на garden-partiezs и на прогулкахъ; какъ блестли тогда ея глаза, какъ бывалъ радостенъ ея смхъ!…

Милая маленькая Занна! Она заслуживала настоящаго большого счастья… И вотъ желанія г-жи Фовель чудеснымъ образомъ осуществлялись, и пришло великое счастье! Разв это не счастье, выйти замужъ за Мишеля?

Едва выйдя изъ вагона, молодая женщина бросилась въ объятія Тремора.

— Гд Сюзанна? — воскликнула она, всецло отдаваясь всегда своей, занимавшей ее въ данный моментъ, мысли.

И она звонко два раза поцловала въ щеки своего брата.

— Въ Прекруа, — замтилъ этотъ со скрытымъ раздраженіемъ.

Затмъ онъ нжно поцловалъ Колетту и маленькаго Жоржа, котораго она держала за руку, поспшилъ навстрчу сердечнымъ объятіямъ Роберта и овладлъ Низеттой, бывшей на рукахъ няни; уставшая отъ путешествія, она протирала себ глазки съ восхитительной, томной гримасой.

— Здравствуй, Тонти, — пробормотала двчурка соннымъ голосомъ, произнося смшнымъ фальцетомъ послдній слогъ прозвища, даннаго ею своему дяд. — Гд Сюзанна?

— Она вернулась въ Америку, — возразилъ Мишель, смясь этотъ разъ, хотя все-таки еще раздосадованный.

Эта молодая двушка, любви которой онъ не добивался, казалось, должна была теперь завладть всей его жизнью и портить ему вс его маленькія радости.

Низетта также засмялась, боле искренно, вроятно, затмъ, опустивъ свою кудрявую головку на плечо Тонти:

— Глупый! — сказала она непочтительно.

И она вновь задремала.

Но за завтракомъ и поздне, въ гостиной Фовелей, между тмъ какъ Робертъ разбиралъ свою объемистую корреспонденцію, вопросы посыпались вновь; приходилось на нихъ отвчать, приходилось принимать довольный и пріятный видъ, когда произносилось имя Сюзанны въ сопровожденiи похвалъ, расточаемыхъ Колеттой и къ которымъ г-динъ Фовель присоединилъ свое осторожное замчаніе:

— Это прелестное дитя; Жоржъ и Низетта ее обожаютъ, — заключилъ адвокатъ, какъ будто этотъ фактъ выражалъ все.