Невыносимая жестокость
Шрифт:
Некоторое время назад ему совершенно неожиданно (пусть и ненадолго) пришла в голову мысль остепениться и даже завести семью. Никогда и ни за что на свете никому, а особенно самому себе, Майлс не признался бы, что где-то очень глубоко под маской власти, славы и успеха он чувствует себя одиноким.
«Такие мысли надо держать при себе, да и самому на них не слишком зацикливаться», — подумал Майлс, проверяя время по своему «Ролексу». Она немного опаздывает, но это и к лучшему. У Раса Фетча будет больше времени, чтобы раздобыть то, что
Тем не менее, когда прошло еще несколько минут, Майлс обнаружил, что сгорает от нетерпения увидеть ее.
При появлении Мэрилин весь ресторанный зал словно завибрировал от волны ее чувственной энергии. Все головы, как одна, повернулись в ее сторону: посетители хотели получше рассмотреть шикарную женщину в черно-алом платье, скользящую между столиками.
Несмотря на всю решимость оставаться холодным и безразличным, Майлс не мог отвести от нее глаз. Когда она подошла к его столу, он встал и протянул ей руку. Рука Мэрилин была холодной. Очень холодной.
— Миссис Рексрот, я чрезвычайно рад, что вы все-таки сочли возможным принять мое приглашение, — церемонно сказал он, подумав про себя: «По правде говоря, я очень на это рассчитывал».
На лице Мэрилин не дрогнул ни один мускул. Она молча позволила метрдотелю пододвинуть свой стул и лишь затем абсолютно ровным голосом сказала:
— Должна признаться, мне было любопытно.
— Чего желаете для начала? — осведомился у элегантной пары метрдотель. — Какое вино?
Майлс вопросительно взглянул на Мэрилин.
— Красное?
Та пожала плечами и безразличным тоном, обращаясь скорее к метрдотелю, предположила:
— Может быть, французское?
Майлс лукаво улыбнулся и продолжил игру:
— Бордо?
Мэрилин вновь лениво пожала плечами:
— «Шато Марго»?
— Пятьдесят седьмого?
Мэрилин не стала уточнять, вино, какого года ей хотелось бы попробовать в этот вечер.
— Мистер Мэсси… — начала она, и ее холодный тон вновь остудил только-только начавшую теплеть атмосферу.
Майлс кивнул метрдотелю, который с почтительным поклоном удалился. Затем он обернулся к Мэрилин и, одарив ее улыбкой, сравнимой только со вспышкой сверхновой звезды, сказал:
— Ваш муж говорил мне, что вы самая красивая женщина, которую он когда-либо видел, но я не ожидал, что вы окажетесь самой красивой их тех, кого видел я.
— Расстанемся, не время для бесед… Сними же с сердца моего осаду и знай, надежды на победу нет! Брось клятвы, лесть, притворные печали. Там не пробьешь, где сердце крепче стали, [4] — процитировала она низким и выразительным голосом.
Майлс поймал себя на том, что восхищается этой женщиной. Чтобы перевести разговор в более непринужденное русло, он наклонился над столом и с совершенно серьезным видом спросил:
4
Шекспир
— Это откуда? Саймон и Гарфункель?
На мгновение, на ее бесстрастном, словно вырезанном из слоновой кости лице мелькнула тень улыбки. Прежде чем она нашлась с ответом, к их столику подошел официант. Плеснув в один из бокалов вина, он протянул его Майлсу. Тот сделал глоток, не отрывая взгляда от Мэрилин.
— Любовь и размышленья не дружны; лишь те, чья страсть внезапна, — влюблены. [5]
Майлс кивнул официанту который тотчас же наполнил вином два бокала.
5
Марло К. Геро и Леандр. Пер. Ю. Корнеева.
— Да ладно вам, хватит заливать, — усмехнулась Мэрилин. — Я же понимаю, что приглашена сюда вовсе не потому, что вам вдруг захотелось за мной поухаживать. За такое дело могут и из адвокатской коллегии в шею вытурить.
«За то, что я организовал на сегодняшний вечер, меня и арестовать могут», — подумал Майлс, а вслух сказал со своей мальчишеской улыбкой:
— А вот такой я отчаянный парень.
Мэрилин пригубила вино, внимательно разглядывая Майлса поверх бокала.
— Скажите, что за представление вы устроили сегодня утром у себя в кабинете?
Майлс ждал этого вопроса.
— Ну… как бы вам сказать… — Он старательно сделал вид, что проницательность и любопытство Мэрилин застали его врасплох. — А что сказал на это ваш адвокат?
Глаза Мэрилин неотрывно следили за собеседником.
— Фредди назвал вас шутом гороховым. Потом он пояснил, что вам слишком долго сопутствовал успех, и вы сломались, привыкнув к легким победам. Теперь, по его мнению, удача от вас отвернулась, и пик вашей славы остался позади. Вы, стало быть, катитесь по наклонной плоскости к неизбежному краху.
— Как я понимаю, у вас сложилось другое мнение, — спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, заметил Майлс.
Вновь на губах Мэрилин мелькнула улыбка.
— С чего вы это взяли?
— А с того! Сами скажите: стали бы вы отвечать на мое приглашение, если были бы согласны с Фредди в оценке моей персоны? — Задав вопрос, Майлс поднял бокал и, поднося его к губам, заодно незаметно бросил взгляд на часы. Неплохо. Гас Фетчуже, наверное, пробрался туда, куда нужно, и делает свое дело.
— А почему вы меня об этом спрашиваете?
— Неужели мне не может быть просто по-человечески любопытно? — сказал Майлс.
Мэрилин откинулась на спинку стула и тряхнула головой.
— Любопытно что?
Майлс по ходу дела оценил привлекательность фигуры Мэрилин в новом ракурсе, не забыв про себя отметить, что смутить ее чем-либо или заставить путаться в показаниях во время судебного разбирательства будет очень нелегко.
— Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос? — поинтересовался он.