Нежеланная невеста, или Зимняя сказка в академии магии
Шрифт:
Двигались они в полутьме — на них был направлен луч света, и золотое платье Белль ярко сияло, скрадывая неловкость ее движений. Девушка двигалась скованно, несмотря на то, что темп был медленным. Она все же владела основами вальса и умела держать голову — высоко и гордо, но видно было, что танец дается ей нелегко. Девушка пыталась повторять за Даррелом, кое-где импровизировала, даже на ногу наступила всего лишь раз, правда, этого не было видно из-за длинного платья.
Продолжая вести, Даррел отстраненно подумал, что если бы девчонка училась танцам, как высокородные, танцевать бы у нее получилось неплохо —
— Расслабься, — посоветовал он, улыбаясь людям, которые смотрели на них со всем сторон.
— Как я должна расслабиться, если вот-вот упаду, — огрызнулась Белль, еще сильнее цепляясь пальцами за его плечо. Почему-то это рассмешило Даррела. Рядом с ней его настроение вообще все время менялось. Может быть, потому что она — дракон? Еще один соперник, которого нужно победить. Зато теперь понятно, почему в тот раз он не смог стереть ей память.
Белль снова наступила ему на ногу, и принц с трудом удержался от едкого замечания. Проклятье, неужели ее заранее не могли научить танцам? Почему ей никто не сказал, что она — будущая императрица? Мать наверняка смотрит на них, хоть и не появилась на балу. Пусть видит, какая ее будущая невестка нерасторопная.
Интересно, что у нее за духи такие?..
Темп музыки усиливался, и вместе с ним, и темп танца. Белль старалась, как могла, и Даррелу, который не делал никаких сложных фигур, даже стало смешно. Ради чего она старается? Действительно думает, что стала принцессой? Брачная клятва — не приговор. Он попытается найти способ разорвать ее.
Конец танца закончился тем, что Даррел встал на одно колено перед невестой. Самым главным и в политике, и в танцах был эффектный конец. Люди не помнят того, что было в середине — лишь конец и начало. Пусть всем тем, кто собрался здесь, запомнится то, как он объявил Белль своей невестой, а после встал перед ней на одно колено.
Белль не растерялась — она опустилась ему на колено и даже приобняла за плечо, при этом прошипев что-то невнятное и, кажется, далекое от приятного. Даррел великодушно сделал вид, что ничего не услышал.
Когда музыка стихла, Белль облегченно выдохнула и поспешила отстраниться от Даррела, как от прокаженного. Ах, да, как же он мог забыть — она презирает его.
Принц нехорошо взглянул на невесту — стоит, улыбается, только улыбка насквозь фальшивая, а в глазах — паника. Правильно, девочка, паникуй. Ты не знаешь, во что ввязалась. Тебе не ведомо, что такое жизнь во дворце. И незнакомы тяготы титула. Быть невестой принца — страшная сказка.
Под громовые аплодисменты и выкрики Даррел и Белль покинули, наконец, эту часть зала, которая тотчас заполонялась танцующими парами. Их окружила свита, гвардейцы, руководство академии, и отовсюду доносились поздравления и комплименты, вздохи и охи. Даррела это всегда раздражало, но он — снова, как и всегда, — держался уверенно и дружелюбно. Так, как его учили с детства.
Белл молчала, а если и отвечала, то односложно. Даррел был удивлен, что она умеет так держаться — и не отличишь от невысокородной.
— Вы изумительны, элегантны, прекрасны, — со всех сторон сыпались ей комплименты. А она сдержанно благодарила и улыбалась.
Даррела это веселило. Какая же скромница. Надо же. А ведь посмела
Никто из женщин не вел себя с ним так смело. Ну или так безрассудно.
Их никак не оставляли в покое — впрочем, Даррел уже привык к этому. Он делал вид, что не обращает на Белль внимания, однако украдкой приглядывал за ней. Мало ли что эта девица решит вытворить. За ней нужен глаз да глаз.
С трудом Белль и Даррел попали в шатер — импровизированное место для отдыха, подготовленное то ли специально для них, то ли для важных персон. Они опустились на диванчик перед круглым столиком, заставленным блюдами, но ни он, ни она не притронулись ни к чему, кроме лимонада. Даррел не хотел есть — лишь пить после танца. А вот Белль не ела, потому, что не ел он, хотя голодными глазами смотрела на шикарные блюда.
Их снова фотографировали — для императорских летописей для будущи потомков. И, как всегда, это было ужасно скучно, долго и фальшиво. Опять нужно было играть роль счастливого принца, а за последние годы Даррелу это порядком надоело.
— Ваше высочество, вы не могли бы ближе подойди к невесте? — попросил штатный императорский фотограф. — И обнять ее.
Даррелу хотелось сказать, что не мог бы. И послать фотографа в ущелье с эйхами. Однако вместо этого коротко кивнул и подошел к невесте поближе. Положил руку на ее талию. Улыбнулся.
— Госпожа, прошу, обнимите его высочество в ответ, вы стоите, будто деревянная! И положите голову ему на плечо, пожалуйста! Понимаю, что вы устали, и что это тяжелая ночь, но вы ведь жених и невеста! Покажите свою нежность! — не унимался фотограф, делая фотокарточки одну за одной. — А может быть, поцелуй? Это будет просто великолепно!
— Фу, — прошептала Белль.
— Что значит фу? — тихо спросил Даррел, рассердившись.
— Просто фу, — сморщила носик Белль. — Просто подумала, каково это — целовать монстра. И стало страшно.
— Я не монстр, — нахмурился Даррел и почему-то подумал, что эта девица дважды видела, каким он становился, когда просыпался дракон.
— Какое же у вас критическое отношение к себе. Я говорила не о вас вовсе, — заявила Белль. — О гипотетическом монстре.
— Раздражаешь.
— Взаимно.
— Пожалуйста, хватит же разговоров! — взмолился фотограф. — Ваше высочество, последний кадр! Целомудренно поцелуйте невесту в лоб! Это будет жемчужина в коллекции ваших фотокарточек. Поместим завтра же на обложке императорского журнала!
Они оба не хотели этого, однако им пришлось подчиниться — ведь рядом были его поданные, которые не отрывали от них глаз. Даррелу даже представить был сложно, сколько, должно быть, сейчас о них ведется разговоров.
Фотограф, которого принцу все больше и больше хотелось заставить замолчать, заставил их встать друг напротив друга. Белль он велел положить Даррелу на пояс, что она и сделала с отвращением во взгляде. И уткнуться лицом в грудь. А Даррела учтиво попросил запустить пальцы в золотистые волосы невесты и коснуться губами лба. Нужную позицию они принимали долго и, должно быть, фотограф их мысленно трижды проклял, но все так же учтиво улыбался и приговаривал: «Пожалуйста, встаньте вот так. Прошу, положите руку иначе. Заклинаю всем божественным кругом — встаньте ближе!»