Нежеланный брак
Шрифт:
Я сильнее прижимаю ее к себе и шепчу у самого уха:
— Ты можешь все, чего захочешь, миссис Виндзор.
Она замирает, мои слова медленно оседают в ее сознании. Сколько времени понадобится, чтобы она начала вести себя так, как мне хочется? Забавно, ведь я всегда презирал избалованных женщин, но именно это и хочу сделать с ней — превратить свою жену в принцессу, перед которой склонится весь мир.
Фэй поворачивается ко мне, ее улыбка теплая, живая.
— Ты правда это имеешь в виду? — В ее глазах вспыхивает что-то новое, что-то хрупкое. — Если я начну
Я безразлично пожимаю плечами.
— Конечно.
Она качает головой, но в ее взгляде пляшет радость. Я боялся, что вчера отпугнул ее, но, черт, надо было знать ее лучше. Она создана для меня.
— Дион, — тихо говорит она, будто боится спугнуть этот момент. — Я не бросала слов на ветер. Все, что я сказала вчера… Я хочу тебя. Всего. Даже ту часть, которую ты прячешь от меня. Это не было сиюминутным порывом, и я не откажусь от своих слов. Я хочу, чтобы ты впустил меня. Ты сможешь?
Ее пальцы скользят к моему лицу, чуть касаясь виска.
— Если мы постараемся… у нас получится настоящий брак?
Мое тело каменеет. По ее глазам я вижу, что она знает, что я собираюсь отстраниться. Но она не позволит мне. Ее ладонь ложится мне на щеку, удерживая мой взгляд.
— Я знаю, каково это — всегда показывать только лучшие свои стороны. И как страшно позволить кому-то увидеть твой страх и слабость. Но, Дион, я также знаю, как это выматывает. Как изнутри разъедает. Мне кажется нам стоит попробовать. Вместе.
Я резко выдыхаю и запускаю руку в ее волосы, прижимая лоб к ее лбу.
— Я хочу, Фэй. Правда. Я стараюсь. Мысль о том, чтобы быть с тобой счастливым, уже не пугает так, как раньше, но это не значит, что мне легко.
Она не знает. Не может знать. Если бы она знала обо всех тех, кого я похищал и пытал просто за то, что они посмели перейти дорогу моей семье. Если бы видела мои руки, когда я сжимал скальпель, пока тот не переставал быть острым.
Хуже всего то, что я не хочу меняться. И при этом я отчаянно жажду ее любви. Если я открою перед ней всю свою суть — сможет ли она все еще смотреть на меня с той же верой и преданностью?
Если однажды ее прекрасные голубые глаза взглянут на меня с презрением… я не переживу этого.
Как мне сделать шаг к ней, если он неизбежно ведет меня к гибели?
Глава 44
Фэй
Я смотрю на баланс в банковском приложении с недоверием, по спине пробегает новый, незнакомый мне азарт. Ошеломляющая сумма поражает, но еще больше поражает то, что ее дал мне Дион. Он перевел деньги на новый счет, оформленный только на меня, вместо того чтобы держать их под своим контролем. Иногда мне все еще трудно поверить, что он действительно не похож на моего отца, и что многое из того, что казалось мне нормальным, на самом деле не имеет ничего общего со здоровыми отношениями.
У меня никогда не было столько денег в полном моем распоряжении, и этот вкус свободы — затягивает. Я могу делать с ними что угодно. Могу купить наряд для следующего концерта и не испытывать при
На миг я представляю себе настоящую свободу — жизнь, где меня ничто не связывает с Виндзорами. Я бы танцевала под дождем, каталась по Европе на поездах, играла на каждом заброшенном пианино, не заботясь о том, кто я и сколько бы люди заплатили, чтобы услышать мою игру на сцене. Я бы следовала каждому своему желанию, каждой своей мечте, не испытывая за это ни капли вины.
Если бы у меня были такие деньги несколько лет назад, сбежала бы я? Если бы Абигейл не пошла со мной, девочек я все равно не смогла бы забрать, пока они не стали совершеннолетними. А оставить их — я бы не смогла. Я прикусываю губу, блокируя экран телефона. А теперь? Смогла бы я их спасти?
Звонок в дверь вырывает меня из мыслей. Спустя несколько секунд Лорен вводит в гостиную хромающую Хлою, и мои мечты о свободе рассыпаются в прах, столкнувшись с реальностью, из которой я не могу ее вытащить.
— Хлоя!
Но вместо радости в ее взгляде — ярость. Она злобно смотрит на меня, и я застываю на месте, не понимая, за что она меня осуждает.
— Фэй, — тихо произносит она, но в этом слове — обвинение.
Сердце глухо ударяется о ребра. Вина медленно, но верно растекается по телу, оседая тяжестью на плечах, дыхание перехватывает.
— Ты так прекрасно выглядишь, — шепчет Хлоя, голос ее ломается. — Я скучала по тебе… в отличие от тебя.
— Конечно, я тоже скучала! — поспешно говорю я. — Я звонила, писала тебе каждый день, но ты почти не отвечала. Я не знала, что делать.
Я тянусь к ней, но едва касаюсь ее плеч, как она тут же вздрагивает от боли и отшатывается. Слезы стремительно наполняют ее темные глаза, челюсть напряжена, словно она едва сдерживается.
— Что случилось? — Вопрос застывает в воздухе, тяжелый, вязкий, и я боюсь услышать ответ.
Она молча задирает рукава. Сотни синяков, словно клеймо, свидетельствуют о ее наказании — за меня.
— А ты думала, что случится, когда Дион потребовал у отца отдать тебе деньги за концерты? — Голос ее холодный, почти равнодушный. — Думаешь, он так просто согласился бы? На что, по-твоему, мы жили все это время?
Ее слова оседают в сознании, постепенно вытесняя мою вину.
— Мне всегда говорили, что мои концерты едва окупают затраты на их организацию и оплату моего обучения… — шепчу я, и в голосе моем звучит нечто, похожее на разочарование, как бы я ни пыталась его скрыть.
Глаза Хлои широко распахиваются. Она отворачивается, будто осознавая, что проболталась о чем-то, о чем не стоило.
Годами отец твердил мне, что я недостаточно хороша, чтобы зарабатывать больше обычного жалования, что после всех расходов ничего не остается. Иногда у меня возникали сомнения, но я знала, что лучше держать их при себе. Хлоя видела, как это ломает меня, но все равно скрывала правду.