Нежеланный брак
Шрифт:
Я сажусь, с благоговением пробегаю пальцами по клавишам, пробую звук. Он не идеален, но не так уж и плох. Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз сидела за пианино? Недели. Я скучала по нему почти так же, как по Диону.
Ноты складываются сами собой, пальцы находят знакомый ритм. И только через мгновение я осознаю, что непроизвольно выбрала мелодию, которую сочинила вместе с Дионом. Современную, далекую от моего привычного репертуара, но нашу.
Я кусаю губу, когда внутри поднимается волна острого сожаления.
Я не должна была покупать тот коттедж. И не должна была сомневаться в Дионе. Лучше уж провести всю жизнь с этим страхом, чем жить жизнью, в которой его нет.
Последняя нота растворяется в воздухе, и я тут же начинаю другую мелодию — на этот раз классику. «Лунная соната» Бетховена звучит так, словно ее писали для меня. С чего мне начать? Как мне все исправить? Он сказал, что бежал от меня не просто так, и я боюсь, что это не были просто слова, сказанные, чтобы оттолкнуть меня. Я боюсь, что это правда. Что без меня ему лучше.
Его кошмары никуда не делись. И хотя теперь он улыбается, когда слышит, как я играю, я все равно замечала моменты, когда его взгляд стекленел, а болезненные воспоминания утаскивали его в прошлое. Смогу ли я сделать так, чтобы все это стоило того? Смогу ли я исцелить его так, как он исцелил меня, если у меня будет достаточно времени? Заслуживаю ли я быть той женщиной, что стоит рядом с ним?
Столько недель в поисках себя, столько размышлений о том, кем я хочу быть, только чтобы наконец осознать — я просто хочу быть его.
Из задумчивости меня вырывают аплодисменты. Я моргаю, словно просыпаясь, и вижу, что вокруг собралась толпа. Встаю с места, бросаю им робкую улыбку и, не оглядываясь, убегаю прочь, ощущая внутри только пустоту.
Весь мой брак, в самой глубине души, маленькая часть меня спрашивала себя: а что, если бы я не вышла за него? Я понимала, что прошлое не исправить, но мне хотелось знать, каково это — контролировать свою собственную судьбу.
Оказалось, все эти открытия, все эти моменты… ничто без человека, с которым можно ими поделиться.
Глава 64
Дион
Я смотрю на свою жену, пока она садится на очередной гребаный рейс дешевой авиакомпании. Она в джинсах и футболке, длинные бордовые волосы каскадом спадают по спине, а на лице играет румянец. Она выглядит чертовски сияющей, свободной, счастливой. Это убивает меня, но в то же время дает каплю облегчения.
Если бы она не купила этот домик, понял бы я когда-нибудь, что хотя бы частью себя она чувствовала себя запертой в нашем браке? Осознал бы я, что она меня боялась, что не доверяла мне так, как хотела, чтобы я думал?
— Слушай, — говорит Лекс. — Я тебя люблю, правда. Но хватит уже. На прошлой неделе ты заставил Зейна тащить какую-то обоссанную рухлядь, называемую пианино, через заброшенную берлинскую
Я злобно сверлю его взглядом, заходя в кабину.
— Зейну все равно нужен был повод отвлечься. Да и я не уверен, что эти самолеты вообще способны держаться в воздухе. Мне не будет спокойно, если за штурвалом будешь не ты. К тому же это гребаный трансатлантический перелет. Я не доверяю этому корыту. Не понимаю, почему она просто не выбрала нормальную авиакомпанию с новыми самолетами.
Его выражение лица смягчается, и он кивает, садясь рядом со вторым пилотом. Попросить Лекса о помощи означало признаться в своей боязни летать, но, к счастью, он пока не сделал из этого шоу. Пока, во всяком случае. Лекс позволяет мне трижды проверить все настройки перед взлетом, не говоря ни слова.
— Готов? — наконец спрашивает он.
Я качаю головой.
— Нет. Но давай уже покончим с этим дерьмом. По крайней мере, она наконец-то возвращается в Штаты. Мне не помешает несколько ночей в собственной постели.
Он резко кивает, и я готовлюсь к этому грядущему кошмару. Как же мне хотелось, чтобы она согласилась взять частный самолет Виндзоров — я знаю, ей его предлагали не раз. Я никогда не пойму ее тяги к этим ужасным, дешевым «приключениям», но, черт возьми, если это делает ее счастливой, я сделаю все, чтобы она получила, что хочет.
— Как долго ты собираешься это продолжать? — спрашивает Лекс, когда мы поднимаемся на высоту сорок тысяч футов.
Я качаю головой, глядя в окно.
— Пока не буду готов ее отпустить.
Он смеется и бросает на меня взгляд через плечо:
— Ты никогда не будешь готов отпустить Фэй, — говорит он с явным весельем. — Так что, полагаю, ты будешь за ней таскаться, пока она не вернется домой.
Он ненадолго замолкает, улыбка сползает с его лица.
— Я знаю, ты думаешь, что она выглядит счастливой. Но это не так, Дион. Может, ты никогда не замечал, как она светится рядом с тобой, но я-то видел. Да, она заслужила право выбора после того, как ее гребаный отец всю жизнь контролировал каждый ее шаг, и я чертовски горжусь тобой за то, что ты дал ей этот выбор. Но, Дион… Она несчастна. Ты тоже.
Я провожу рукой по волосам и тяжело вздыхаю.
— Два человека могут найти утешение друг в друге и убедить себя, что это счастье. Хотя на самом деле это просто комфорт, перемешанный с вожделением, прикидывающийся любовью. Я думаю, она все еще учится быть сама по себе, и этот период адаптации может быть для нее непростым, но она справится. Фэй не нужен я, чтобы быть счастливой. Ей вообще никто не нужен.
— Может быть, — говорит Лекс. — А может, она хочет, чтобы ты был рядом. Может, счастье, которое она нашла в одиночестве, становится сильнее, когда она с тобой. Я знаю, ты готовишься к худшему, но, думаю, моя невестка тебя приятно удивит.