Нежеланный брак

Маура Катарина

— Мама?

— Дион?

Я резко просыпаюсь и тут же тянусь к жене, притягивая ее к себе на диван. Она тихонько смеется и зарывается лицом в мой шею.

— Ты заснул. Я так долго собиралась?

Я крепче сжимаю ее в объятиях, когда знакомый запах проносится в воздухе. Мамина туалетная вода. Это невозможно. Я склоняюсь ближе, вдыхаю аромат Фэй, но это не она.

— Дион, ты в порядке? — спрашивает жена, опираясь на мою грудь и пристально вглядываясь в меня. — Ты какой-то бледный.

Я мягко

запускаю пальцы в ее алые волосы и глубоко вдыхаю, стараясь собраться с мыслями.

— Мне приснилась мама, — признаюсь я. — За все годы этих снов всегда была одна фраза, которую я хотел услышать от нее, но она никогда ее не говорила. До сегодняшнего дня.

— Да? — тихо отзывается Фэй, ее губы трогает нежная улыбка.

— Фэй, она сказала, что любит меня.

Глаза ее расширяются на долю секунды, а потом она крепко обнимает меня. Я чуть не теряю контроль прямо сейчас. Фэй знает все о моих снах, обо всех словах, которые мама говорила мне в них. Она понимает, как важно для меня было услышать, что мама гордится мной, что я заслуживаю счастья… что она меня не винит.

Я поглаживаю ее волосы, этот жест успокаивает нас обоих.

— Нам пора, — нехотя бормочу я. — Опоздаем на семейный ужин, а ты же знаешь, как бабушка на это реагирует.

Фэй кивает и, поднимаясь, протягивает мне руку. Я ухмыляюсь, но по спине пробегает странный холодок. Мне не дает покоя еще кое-что из сна, что-то, что сказала мама.

По дороге к бабушкиному дому я никак не могу выбросить это из головы. Прямо перед тем, как войти, я решаю отправить Сайласу сообщение — может ли он найти старые планы полетов моих родителей, которые указывали бы, что они срочно возвращались домой.

— Все в порядке? — спрашивает Фэй, когда мы заходим в столовую.

Я киваю и сжимаю ее руку, ведя ее к нашим местам.

— Все идеально, — тихо отвечаю я. И это правда. Наш брак был крепким и раньше, но стал еще лучше, когда мы осознанно начали работать над прошлым, разбираться с собственными тараканами. Я не думал, что между нами может быть еще больше близости, но как-то так вышло. Никогда не чувствовал себя ближе к ней.

— А где бабушка?! — раздается голос Лекса. — Мне нужно обсудить с ней Lex-board!

Я напрягаюсь и бросаю на него убийственный взгляд.

— Думаю, мы уже это обсуждали, Лексингтон. Мы не называем эту херню Lex-board. Это, блять, стыдоба.

Арес ухмыляется.

— Честно говоря, он сам ходячий стыд, так что название вполне уместное.

Лука закатывает глаза — привычка, которую он перенял у своей жены.

— Говорит тот, кто пошел на национальное телевидение, чтобы на всю страну прокричать о своей одержимости собственной женой.

Арес замирает, а Вэл толкает Луку в бок.

— Напомнить тебе, кто ввел правило «никаких служебных романов» в компании, стоило мне только собраться на свидание, а потом сам же его отменил, когда женился на мне через пару недель?

Арес поднимает руку, и Вэл тут же хлопает по его ладони,

бросая ему заговорщический взгляд. Тем временем Рейвен лишь качает головой, развлекаемая разговором с Сиеррой о каком-то любовном романе, который они читают вместе. Похоже, они уже втянули в это обсуждение и мою жену. Насколько я понял, они всерьез планируют похитить какого-то несчастного писателя, чтобы достать себе ранние экземпляры новой книги. Или что-то в этом духе. В общем, разговор, который мне явно лучше проигнорировать.

Единственный, кто сидит за столом в полной тишине — Зейн. Но это неудивительно. Грандиозная свадьба Селесты не сходит с первых полос всех возможных журналов. Мы держим новости подальше от принадлежащих Виндзорам медиа, но остается еще целая половина прессы, которая не упускает случая разнести это по миру.

Телефон в кармане вибрирует. Я тут же хватаю его, увидев на экране имя Сайласа. Холод пробегает по позвоночнику, пока я разблокирую экран.

Сайлас: Других планов полетов не найдено, даже в архивах. Рейс, на котором были твои родители, был единственным запланированным. Никаких отклонений от их расписания не было.

Я в недоумении смотрю на телефон. Все эти годы я был уверен, что они спешно возвращались домой, пропустили важные проверки — из-за меня. А оказалось, что этот рейс был запланирован за несколько недель до их вылета.

Это ничего не меняет. И все же… тень вины, которую я таскал за собой столько лет, ослабевает. Внутри становится легче, чем когда-либо. Я не могу не вернуться мыслями к тому сну. Это всего лишь игра моего сознания? Или я так крепко держался за свою вину, что мама не могла до меня достучаться, как бы ни пыталась? Я не суеверный, но то, как ее аромат на мгновение наполнил гостиную, казалось… чем-то мистическим.

— Дети! — раздается голос бабушки.

Она вбегает в комнату, опаздывая. Бабушка никогда не опаздывает. Что-то происходит. Я хмурюсь, наблюдая, как она хватает бокал вина и ложку.

— Дети! — повторяет она, постукивая ложкой по стеклу, пока за столом не воцаряется тишина.

— Я понимаю, что это не наша официальная гостиная, и вы знаете, что я предпочитаю семейные ужины без драмы. Но у меня есть объявление, которое не терпит отлагательств.

Ее взгляд скользит по столу и останавливается на Зейне. Черт.

— Зейн, — говорит она.

Он напрягается, в глазах вспыхивает ярость.

— Дион уже какое-то время женат и счастлив в браке. Пора и тебе последовать примеру Ареса, Луки и Диона.

Зейн качает головой, осушает бокал и с грохотом ставит его на стол.

— Серьезно, бабушка? Мне плевать, на ком ты хочешь меня женить. Делай, что хочешь.

Она резко кивает.

— Отлично. Через три недели ты женишься на Селесте Харрисон.

Мы все застываем, пораженные. Неужели я правильно услышал? Сиерра шепчет что-то Рейвен, и та медленно кивает, в ее взгляде читается растерянность.