Нежное пламя

Бритт Кэтрин

Чтобы избежать дальнейших упоминаний о Ги, она сказала импульсивно:

— Вы знаете, что у Робера и Сузи есть вилла возле замка Бриссар. Робер сотворил чудеса, обустраивая ее.

Джерард улыбнулся:

— Я знаю, о чем вы говорите. Робер рассказывал мне о вилле, которая ждет, когда старший сын женится и обоснуется там с семьей.

— У меня есть ключ от нее, если хотите, можем туда заглянуть, — продолжала Викки. — Мне заехать за вами?

— Нет, я буду там около трех.

Викки рассмеялась:

— Пять

минут назад вы говорили, что завалены работой. А теперь уже можете выкроить время?

Он ухмыльнулся:

— У меня всегда найдется время посмотреть на любовное гнездышко одного из моих любимых учеников, особенно если гидом будет его очаровательная невестка.

Вернувшись на ферму, Викки передала мадам Жассерон все подарки от жителей деревни, а гвоздики поставила в вазу в центре стола, накрытого для ужина. Месье Жассерон полюбовался ими, а затем подмигнул:

— В нашей семье ожидается еще пополнение. Я перевел Нанетту в сарай. Вероятно, скоро она осчастливит нас маленьким козленком или козочкой.

Викки с задумчивым видом откусила своими крепкими зубками кусочек хрустящего хлеба.

— А что я буду делать, месье, если Нанетта произведет на свет своего малыша, когда вы будете работать в поле, а мадам — отдыхать?

— Ничего особенного. Просто дадите ей зерна. Детеныша лучше всего не трогать в течение первых двух часов. Проследите только, мадемуазель, чтобы у Нанетты было достаточно питьевой воды, хорошо? И не беспокойтесь. Нанетта сама со всем справится. Ей хорошо и удобно на сене в сарае.

Все утро четверга Викки то и дело навещала козочку. Около одиннадцати она заметила, что лошадь Шанди и пес Гаспар тоже с любопытством заглядывают в сарай. К радости Викки, Нанетта стояла с гордым видом новоиспеченной мамаши, готовой к защите своего дитя, а ее только что родившийся детеныш лежал у ее ног.

С радостным смехом Викки вбежала, чтобы обнять Нанетту и сказать ей, какая та умница, что родила такого очаровательного малыша. Затем она осторожно наклонилась, все еще бормоча ласковые слова, и погладила еще влажную маленькую черно-белую головку новорожденного.

Через несколько минут у Нанетты было уже вдоволь зерна и воды, затем Викки отправилась к мадам Жассерон, чтобы сообщить ей новость. Спустя несколько минут, когда они вернулись в сарай, новорожденный уже хоть и нетвердо, но стоял на четырех ножках.

Викки трепетала от счастья, обнимая крошку.

— Я надеюсь, что и ваш малыш появится на свет так же легко, мадам, — сказала она, наблюдая, как француженка с трудом наклоняется со своим животом, чтобы погладить козочку.

Месье Жассерон, который тоже зашел в сарай, когда возвращался домой, просто сиял от радости. Обняв своей мужественной рукой раздавшуюся талию мадам, он сказал весело:

— Это козочка. Как назовем ее?

— Мы подумаем, — ответила мадам. — Теперь быстрее мойся и переодевайся, а не

то ужин остынет.

Он громко шмыгнул носом:

— Пахнет отменно! — и поглядел на кастрюлю, откуда исходил аппетитный запах.

— А у нас по-другому и не бывает! — ответила его жена.

Он поцеловал ее в шею, а она погрозила ему деревянной ложкой, которой обычно помешивала еду, подмигнув улыбающейся Викки, которая накрывала на стол, посмеиваясь над супругами.

На пути к вилле Сузи Викки остановила Сару и мечтательно посмотрела на дом. Необычная мысль пришла ей в голову. Ведь она могла бы тоже разделять такое жилище с кем-нибудь, кто обожал бы ее; они бы могли оставаться там вдвоем, в тишине, среди гор и только с музыкой ветра, в напоенном ароматом цветов воздухе, долгие озаренные солнцем дни. Так приятно было бы сидеть у его ног вечерами и слушать его глубокий голос, ласковый и нежный, и вместе строить планы. Или, что еще лучше, родить ему детей — сына, похожего на него, который согревал бы ее сердце каждый раз, когда будет прижимать его к груди.

Холодный ключ в руке возвратил ее к мыслям о Сузи и ее свадьбе. Она вознесла к богу молчаливые молитвы о том, чтобы Робер всегда оставался таким же любящим и ласковым и относился бы к Сузи всегда как к невесте.

Викки отперла дверь виллы, вспомнив, что Джерард должен приехать в три. На ее часах стрелки показывали половину третьего. Значит, за полчаса она может вполне что-нибудь сделать. Она напевала, вытирая пыль и распахивая окна, радуясь тому, что мадам Жассерон чувствует себя намного лучше.

Высунувшись из окна спальни, чтобы вытряхнуть пыльную тряпку, она вдохнула свежий воздух и с восторгом взглянула на ясное голубое небо. Вся земля, казалось, улыбалась сейчас ей. Викки заметила, что огород под окном немного зарос. Недалеко находилась куча из скошенных сорняков. Викки сказал себе, что до своего ухода должна их сжечь. Если придет мистраль, он разбросает все по округе, и сорняки могут пустить корни среди виноградников и оливковых деревьев.

Она полила прелестные цветы в горшочках, не забывая и о тех, которые находились на клумбах. Как очаровательно здесь будет летом среди цветущих роз и кустов жасмина. Взгляд ее упал на вьющиеся розы, которые достигали открытого окна спальни, а затем склонялись к куче сорняков.

Поразмышляй Викки немного, она смогла бы предвидеть последствия поджигания кучи сорняков. Солнце уже высушило влажные листья. Только она поднесла огонь, пламя внезапно поднялось вверх с оглушительным шипением и треском, рассыпая вокруг искры.

Когда она отступила, чтобы уберечься от жара пламени, то с ужасом увидела, что искры падают на стебли вьющихся роз, поднимающихся до окон спальни. Окна были широко распахнуты, и нужно было немного, чтобы пламя перекинулось на занавески спальни.