Нежное создание

Штиль Жанна

«Убить не человека — зверя», — тут же нашлось оправдание.

Как бы поступила Руз, останься в живых? Предала бы любимого второй раз? Зная, что в этот раз он уже не вернётся?

Ника скривила губы: «Какая же это любовь?» Эх, ты… Неженка Руз. Слабая, глупая, никчёмная. Ван дер Меер никогда не полюбит такую.

— А такую, как ты? Тебя. Не Руз — тебя, — встрепенулось подсознание.

«Меня?» — растерялась Ника, прислушиваясь к учащённо забившемуся сердцу.

Увидела красивое лицо кэптена, его дерзкую улыбку, хмельные глаза,

смотревшие на неё в упор. Услышала неспешный, притягательный голос. Солгать себе не посмела — Адриан ей понравился. До дрожи, до мурашек по коже, до боли в сердце, до остановки дыхания. Смотрела бы на него безотрывно. Рисовала бы только его.

Влюбилась? Когда успела? Ну не глупая?

Глупая.

Занозой в сердце сидел его последний, полный презрения карающий взгляд. И смех… злой, отчаянный. Ника тяжело вздохнула и смахнула слезу.

«Вот уж чем делу не поможешь, так это слезами», — решила она, переключаясь на оставленные Якобом книги, абсолютно одинаковые на первый взгляд.

Изучив их содержание, Ника нервно рассмеялась: «Надо же… Чёрная бухгалтерия».

Схема простая и, судя по объёму записей, давняя, чётко отработанная.

За провоз товаров в город купцы платят пошлину. Везут товаров много — пошлина больше, провозят меньше — пошлина щадящая.

Капитан ночного дозора Якубус ван Вербум ответственный за сбор пошлины в ночное дежурство. Ему и карты в руки.

Две книги, две бухгалтерии. Всего-то и нужно записать в «чёрную» книгу товаров меньше, чем прошло по факту через городские ворота, и скопировать подпись купца. Подписи пустячные, сделаны одними чернилами.

Ловко, не подкопаешься! И здесь вездесущий Якубус нашёл лазейку обмануть систему в ночное время. Причём действует не еженощно и не с одними и теми же купцами. Выбирает крайне осторожно, с умом. Попасться на «горячем» шанс ничтожный.

Ника оставила книги, тщательно вымыла руки и поднялась на чердак за шкатулкой. Не сдержалась, зашла в комнатушку Хенни и с высоты третьего этажа осмотрела участок соседа — неприглядный, с разросшимся запущенным виноградником и обветшалой, когда-то красивой беседкой.

Представила, как в надежде увидеть Адриана у окошка стояла Руз, изводила себя ревностью, топила в слезах надежду, хоронила несбывшиеся мечты.

Ника пересчитала гульдены в шкатулке — сорок восемь. Один золотой она истратила, чтобы купить карандаши и бумагу, оказавшиеся недешёвыми.

Она вернулась в свою комнату, спрятала шкатулку под подушку и спустилась в гостиную. Пора приступить к исполнению задуманного.

Глава 18

Хенни собирала господ в дорогу. Насупившись, сердито ворчала себе под нос:

— Вот так всегда… Как убирать за господами, готовить еду, стирать, выносить горшки так Хенни беги сюда, а как взять Хенни в большой город, так она не нужна. Кто в Амстердаме

за вами горшки убирать будет, короб с одеждой носить, покупки опять же? Может, тот немочный господин, который сам еле ноги волочит?

Увидев молодую хозяйку в дверях кухни и проигнорировав её появление, она загремела утварью:

— Хм… может, и будет носить. Ему же надо показать, что он ещё крепкотелый, как та репка, и его подвявшая морковка на что-то годна. Хм… — Хенни скосила глаза на застывшую в дверях госпожу. — Конечно, годна. Банкир же. Тяжело не работает, ест сытно и вкусно. Деньги считать — это ж не за скотиной ходить, всякий сможет, — продолжала она вести беседу с собой. — Дайте мне деньги, и я вам тоже их пересчитаю стювер к стюверу не хуже того банкира. Если пожелаете, то каждый гульден натру до блеска мягкой тряпочкой и сложу в шкаП.

— В сейф, — поправила Ника, пройдя в кухню.

— Что? — повернулась к ней Хенни, отставляя в сторону миску с вытертыми насухо варёными яйцами. Отодвинула блюдо с остывшей тушкой зажаренного цыплёнка, смахнула со стола крошки.

Ника сняла с полки заварочный чайник и поставила на стол:

— Деньги в банке складывают в мешочки по сто штук и запирают в большущем сейфе, в самом деле, похожем на шкаф.

— Я и говорю в шкаП. А вы откуда знаете? — следила Хенни за руками госпожи.

— Мимо проходила, видела. Что-то мне зябко, — Ника поёжилась, потирая плечи. — Чаю что ли попить? Ромашкового, с мёдом. В придачу вон с той вкусняшкой, — указала она на тонкий круглый фруктовый пирог, украшенный сверху решёточкой из теста.

— Повечерять желаете? — спросила Хенни. — И правда, чего ждать. Сейчас на стол накрою.

— И обязательно чай сделай, с ромашкой, — напомнила Ника. — Для успокоения нервов и лучшего сна.

За стенами дома неумолимо сгущались сумерки. Стало прохладнее. По ногам лёгким дуновением прокатился сквозняк.

Хенни принесла в гостиную трёхрожковый подсвечник с двумя зажжёнными свечами.

Нике показалось, что в комнате всё же темновато, но просить зажечь третью свечу не стала. Вероятно, госпожа Ма стала экономить на свечах. Услышала её негромкий голос:

— Руз, тебе не пора идти к Ван дер Мееру?

Отозвалась:

— Пусть как следует стемнеет. Соседи могут увидеть.

— И то верно. Адриан вряд ли ляжет спать так рано. И не пойдёт никуда с такой-то ногой, — заметила она расчётливо.

— Все пришли к нему, — усмехнулась Ника. — Он устроил вечеринку в честь своего возвращения и позвал в гости соседей и друзей. Кроме нас. Что мне тогда делать?

Наблюдала, как госпожа Маргрит заёрзала на сиденье кресла. Такой вариант развития событий не приходил ей в голову.

Унылым голосом Ника развивала мысль дальше:

— Вот приду я к соседу, постучу в дверь, а у него полон дом гостей. До утра гулять будут, — подлила масла в огонь. — А потом он быстро соберётся и уедет в Арнем к жене.