Нежность к мертвым

Данишевский Илья

Праги. В модных салонах любят обсуждать Климта и Софокла.

Иногда тебе снится Тоддрассиль, и ты понимаешь, что все это

— не шутка. Дерево мертвых действительно существует. Ты

знакомишься с трудами средневековых демонологов, и все это

— совсем не шутка. Ты ходишь по книжным магазинам и вы-

бираешь книги. Ты ждешь, что однажды хоть кто-то напишет

правдивую топографию ада. Чак Паланик «Проклятые», Данте

«Божественная комедия», Свифт,

Толкиен — все они не расска-

зали всей правды. Каждый забыл о страшной атмосфере ду-

шевной угнетенности. Ад кишит «живыми» существами, мерт-

выми, насекомыми, он поражает границы твоего воображения.

Ты пытаешься прикоснуться к его величественной архитектуре.

В какой-то момент ты понимаешь, что должна нарисовать ИС-

ТИННУЮ картину. Лучше, чем другие картины. Единствен-

ную картину. Я назвала ее «Свадьба Бархатного Короля», я

слышала о другой Подобной — «Брат, на что ты меня поки-

нул…12», картина от которой шестнадцать девственниц покон-

чили с собой. Я решила нарисовать «Свадьбу Бархатного Ко-

роля» через два года после «инициации», после того, как прие-

хала из училища в одну из квартир моей матери. Мне казалось,

я почти поняла, что значит Тоддрассиль, и наша жизнь — слу-

жительниц мертвого дерева — и сказала матери «я хочу нари-

совать ИСТИННУЮ картину…», «я хочу показать людям

МЕРТВЫХ, то, что происходит ПОТОМ…», она посмеялась

надо мной. Тебе известно о том, что НАС преследует странные

сны. Корни дерева мертвых растут в нашей почве, а крона за-

тмевает солнце. Это напоминает действие барбитуратов. Жизнь

перестает что-то значить, когда маленькая девочка приносит

12 Один из самых известных портретов Джекоба Блёма, на кото-

ром Девы Голода подносят Безумному Королю свою жизнь и свою

любовь.

117

Илья Данишевский

мечты о мальчиках, слюнявом сердце и деторождении на ал-

тарь Тоддрассиля. Все становится совсем другим. Тебе это

известно. И я должна была нарисовать «Свадьбу Бархатного

Короля»…

…я продолжала посещать модные салоны и вести дискуссии

об искусстве. На самом деле я очень боялась увидеть на одной

из выставок что-то, что показалось бы мне ИСТИННОЙ кар-

тиной; я боялась, что меня опередили. Но нет. Ничего подоб-

ного. Люди продолжали рисовать людей: людей, сделанных из

кубиков, кусков дерьма или красного пенопласта. Никому не

снились сны, подобные мне. Я бредила «Свадьбой Бархатного

Короля» несколько лет. Все мое существование свелось к от-

стаиванию

своей творческой позиции перед лицом критиков и

потребителей. Я думала, что смогу проложить мост между ми-

ром живых и миром мертвых, а мать продолжала смеяться надо

мной. Мертвые — в атмосфере, они в тягостном бездействии,

очень скоро ты поймешь тщетность, там на глубине этой тщет-

ности — и существуют мертвые, это и есть — Свадьба Бархатно-

го Короля. Но я не верила в ней. Скорее всего в тебе так же

существовали человеческие амбиции, ты хотела, так сказать,

схитрожопить — сесть на два, а то и три стула сразу. Ты дума-

ла, что принадлежишь мертвым, но при этом откусишь от пи-

рога живых. Я спорила с литературоведами. Я выступала с

докладами и кричала «Джойс — бездарность, самая маковка,

самая поверхность, искусство должно шагать глубже…», я спала

с критиками, и тогда им начинали нравится мои эскизы.

«Свадьба Бархатного Короля» существовала в шестидесяти

восьми набросках — ровно по числу жертв Черной Мессы. Я

была одержима искусством, я была одержима «Свадьбой…» в

той же мере, как, вероятно, Караваджо был одержим «Поцелу-

ем Иуды». Со мной вели разговор о манере, о красках, и я не

могла понять — зачем? Живые очень любят подвижные мелочи,

они мечтают обмануть самих себя, утроба их воображения

родила поддельные «маноло бланики», они говорили, как моя

кисть ложится на полотно, как холст отторгает краску и все

остальное. Они уничтожали воздух своими разговорами. Мы

занимались сухим художественным сексом, и по утрам обсуж-

дали «Свадьбу…». Никто не мог понять метафору Бархатного

Короля, и никто не мог поверить, что метафоры — не сущест-

вует. Бархатный Король существует, как существуют мертвые,

118

Нежность к мертвым

но люди не верят в мертвецов. Отгороженные кладбищенскими

оградами, те плачут в одиночестве. Одному из критиков я ска-

зала, что Бархатный Король спит в корнях Древа Смерти, и к

нему обращены крики всех колоколов загробного пространства.

Я сказала ему, что в Зеленом Радже13 высится Колольня Вер-

христ, и что в соборе Комбре14 есть колокол мертвых. Он спро-

сил меня «ты пересказываешь фантастический роман?», и я

ответила, что нет, конечно же — я не пересказываю тебе и

твоему крохотному художественному члену фантастический