Незримый гений
Шрифт:
Внезапно мир вокруг накренился, и Брилл в полуобморочном состоянии откинулась назад. Ее голова запрокинулась на спинку кресла, большие серые глаза глядели вверх, прямо на впечатляющую люстру над головой; ее корсаж тяжело вздымался, она судорожно хватала ртом воздух.
Брилл отстраненно почувствовала обеспокоенное прикосновение брата к своей руке. Тот звал ее по имени, она знала, но звуки доносились до нее сквозь гул в голове. Картины из снов ярко высветились у нее в мозгу, проносясь перед глазами снова и снова. «Жар от ужасного огня, спускающегося сверху… О Боже!»
Теперь
Сбросив со своей ладони руки брата, Брилл вскочила на ноги; ее глаза все еще были прикованы к огромной люстре над ними — фигуры на сцене были забыты. Ее рот невольно открылся, и ее связки исторгли жуткий крик в тот же самый момент, когда Кристина Даае сорвала маску с лица таинственного мужчины. В ответ на вопль Брилл и ужасное лицо мужчины по залу пошло волнение.
*
Кристина стояла перед ним, ее широко раскрытые глаза излучали печаль, она выпустила его маску из оцепенелых рук, и та со стуком упала на пол. Эрик знал, что на его лице должно было отразиться глупое неверящее выражение, но, к сожалению, в этот миг он, кажется, был не в состоянии мыслить связно, чтобы контролировать еще и выражение лица. Часть его втайне надеялась, что на самом деле Кристина не станет следовать плану виконта. Что она не сыграет роль приманки в расставленном на него капкане. Эта крошечная частица съежилась и умерла в его душе, когда он услышал стук, с которым его маска соприкоснулась с полом под ногами.
Ужасающий крик из зала разорвал пелену в его голове. Всего лишь секунда минула после того, как Кристина обнажила его лицо перед полным залом, но Эрику показалось, что прошла целая вечность.
— Эрик… Я… — Кристина пыталась сказать что-то еще, но он не дал ей возможности продолжить.
Он мгновенно изменился в лице: боль и удивление сменились неописуемой яростью. Гневно сверкнув синими глазами, Эрик рванулся вперед подобно жалящей змее. Схватив Кристину за запястье, он грубо притянул ее к себе, его губы раздвинулись в кривой усмешке. Та тщетно билась о его грудь, когда он железной рукой обнял ее талию.
Эрик повернул свое неприкрытое лицо к толпе, внутренне сжимаясь от криков ужаса, раздавшихся с первых рядов. Его пылающие глаза разглядели вооруженную охрану, бросившуюся к сцене, он услышал множество голосов, вопящих от страха при виде его дьявольского облика. Он ощущал сотни глаз, устремленных на него, на его лицо; стыд, подобного которому он никогда ранее не испытывал, поднялся в нем, перехватывая дыхание. Весь гнев и горечь, которые он когда-либо испытывал в своей жизни, многократно усилились, защищая его разбитое сердце от унижения и боли, крадущих дыхание. «Как они смеют! Как они смеют!»
Один женский голос перекрыл все остальные: в нем слышался скорее сильный ужас нежели отвращение. Выискивая в толпе источник шума, Эрик наткнулся взглядом на полузнакомую женщину с необычно белыми волосами. Его помутненный рассудок узнал в ней молодую
«Так она здесь… Она пришла, как и обещала…» Эрик с удивлением заметил, что странная девушка даже не смотрит в его сторону, вместо этого ее широко раскрытые глаза в ужасе уставились вверх, напоминая ему о том, что нужно сделать.
Последние три дня Эрик колебался, стоит ли выполнять завершающий этап своего плана. Даже в самые темные минуты казалось слишком жестоким идти на такие жуткие меры только для отвлечения внимания. Но теперь, когда столь многие уставились на него в ужасе, все мысли о милосердии исчезли за завесой стыда и ярости. «Если они жаждут покричать, я дам им вескую причину».
Выхватив кинжал, Эрик быстро разрубил закрепленный справа толстый трос. Волокна каната разделялись и расплетались, пока не распались надвое. Наверху, на стропилах театра, множество блоков угрожающе застонали, когда трос рванулся вверх, разрывая остальные опоры на пути своего следования. Люстра над головами зловеще застонала, резко провалившись на несколько футов. Толпа внизу мгновенно забыла об изуродованном мужчине на сцене — все взгляды устремились вверх; раздался дружный захлебывающийся вздох.
Эрик послал короткую, полную триумфа улыбку в ложу, где вскочил на ноги Рауль. Молодой виконт явно был в панике, но обуянный гневом Эрик не видел этого. Все, что он чувствовал — это восторг победы. Он получил Кристину, а Рауль скоро останется ни с чем.
Дернув потайной рычаг, Эрик теснее прижал к себе Кристину, защищая ее, и люк распахнулся у них под ногами. Под действием силы тяжести их обоих швырнуло вниз, во тьму под сценой. Истеричный вскрик Кристины замер у нее на губах, и скрытые панели вернулись на место, закрывая проход в лабиринт, расположенный ниже.
Кристина сопротивлялась ужасной хватке своего Ангела, пока он тащил ее все дальше в подвалы Оперы. Но ее борьба была напрасной: тот даже не сбавил шаг. Ранее она уже была свидетельницей его сверхъестественной силы, но никогда не представляла, что ей придется сражаться с ним наедине.
Сейчас он был в бешенстве — каждое проклятье и мерзкое ругательство сопровождалось резким взмахом факела в его левой руке. Кристина уже знала, что у него тяжелый вспыльчивый характер, но эмоции, захлестывающие его теперь, выходили за пределы всего, что она когда-либо видела у других людей. Их накал пугал ее до немоты все то время, что Ангел тянул ее за собой.
Пока они спускались по бесконечным коридорам и изгибающимся лестницам, холод подземелий медленно начал пробирать ее до костей. Кристина не могла унять дрожь, сотрясающую тело. В то время как холод сковывал ее не хуже хватки Эрика, чуть сильнее сдавившего ее запястье, Кристина ощущала, что ее страх плавится в жаре разгорающегося в сердце гнева. Ей всегда не хватало силы воли, она знала это и принимала до того момента, как ее душа восстала против участи, которую ей уготовил ее ангел. В этот миг Кристина поняла, что пойдет на все ради свободы, ради счастья, которое она наконец заслужила.