Незримый гений

Kay Blue Eyes

— Конечно, ты расстроен. Ты не называл меня мадам Донован с самых первых недель, когда мы только познакомились. Наверное, что-то произошло. Пожалуйста, скажи мне! — умоляла она; шуршащий звук ее шагов еще чуть приблизился.

В груди Эрика вновь заворочался гнев, который успокоили было ее тихие слова и беззащитный вид. «Она даже не знает! Она не ведает, что я видел ее… дрянь, убожество, сука! И вообще, почему ее признание в любви другому мужчине должно волновать старого доброго Эрика? Ведь он всего лишь медицинский казус!»

Яростно развернувшись, так что плащ с капюшоном завихрился вокруг его щиколоток,

Эрик в упор уставился на промокшую женщину убийственным взглядом. Проклятая девчонка довольно навязчиво стояла на своем.

— Случилось то, что я видел вас… — внезапно прервавшись на середине тирады, Эрик зло усмехнулся Брилл. Что-то в выражении его лица встревожило ее, поскольку она наконец сделала шаг назад. Когда она прижала нервную руку к основанию шеи, у Эрика пальцы зачесались сжаться вокруг этой прелестной шейки и сдавить. «Это наверняка будет легко…»

— Это из-за тех странных вещей, которые творятся в доме? — взволнованно спросила Брилл. — Я знаю, что ты не имеешь отношения к пропажам. Если я не показала этого, то глубоко сожалею…

— О, вы действительно пожалеете… — прорычал Эрик, угрожающе шагнув вперед: его грозное поведение заставило Брилл отступить еще на шаг.

— Эрик, пожалуйста, — молила она со слезами на прекрасных глазах. — Скажи мне, что не так. Не уходи.

Вздернув подбородок, чтобы еще более свысока посмотреть на ее всхлипывания, Эрик сжал губы в тонкую линию, изо всех сил старясь удержать вертящиеся на языке оскорбления. Теперь он все ясно видел. Ее искренность, ее доброта, а в особенности ее красивые и ласковые выразительные глаза — все было фарсом. Эта женщина использовала свою внешность как оружие, обращаясь с ним куда более умело, чем самый искусный стрелок в мире. Как ни крути, Брилл едва не добралась до его окруженного стенами сердца — со своими нежными улыбками и остроумным язычком. «Но теперь это не сработает. Теперь я все так ясно вижу. Каким дураком я был, когда почти поверил ей. Маленькая бесстыжая лиса наверняка годами соблазняла Эндрю… Я почти готов пожалеть придурка, даже после всего, что этот ублюдок сделал… теперь ему предстоит с ней возиться».

— Как я говорил ранее, мадам, со мной ничего не случилось. Я просто решил, что время моего пребывания здесь наконец подошло к завершению, — как ни в чем не бывало заявил Эрик, не сводя с лица Брилл пылающего взора. Принуждая себя увидеть, как на нем борются меж собой смущение и боль. «Это все ложь…»

— О чем ты говоришь? — выдохнула та срывающимся голосом.

Нетерпеливо вздохнув, Эрик безразлично пожал плечами.

— Как ни удивительно это может звучать для такой женщины, как вы, до того, как я попал сюда, у меня была своя жизнь. Я никогда не имел ни малейшего намерения остаться здесь навсегда. У меня есть дело, к которому я должен вернуться. — Ложь сладко текла с его языка, точно мед из улья. Особенно, когда он увидел, какой впечатляющий эффект она произвела на Брилл.

Это на самом деле было смешно, как легко он мог предугадывать эмоции Брилл теперь, когда видел настоящую природу ее очарования. Сперва потрясенно приоткрытый рот, затем смущение и неверие, которые сменяются застлавшей глаза болью. Как он мог раньше не замечать лживости всего этого? Как он мог дать себя одурачить этими женскими уловками, после того как всего несколько месяцев

назад Кристина преподала ему детальный урок по вероломству женского сердца? «Я чертов дурак… вот как… я всю жизнь влюблялся во все красивое… но хватит с меня. Думаю, пришло время перестать быть дураком… думаю, пришло время вернуть немного той муки, которая терзала меня самого».

— Эрик, о чем ты говоришь? Какое дело? Почему ты так ведешь себя? Я думала… я думала, мы были…

— Что… что вы думали? Возможно, что мы — друзья? — спросил Эрик: в его горле вскипал безжалостный смешок. Сделав шаг вперед, подстегиваемый защитой своей ярости, он поднял руку и провел пальцем по холодной щеке Брилл. — Вы действительно верили, что все это правда? Бедняжка. Не хочу врать, я был благодарен вам за помощь. Но не заблуждайтесь — я бы ушел в тот же миг, как у меня появились силы, чтобы выйти за дверь, если бы не возникла забавная перспектива обучать вашу дочь. Единственный мой интерес к вам — тот же самый, что долгие годы был у лорда Эндрю, — тихо закончил Эрик, демонстративно опустив взгляд на ее губы и прилипшую к телу ночную сорочку.

— Ч-что… — прошептала Брилл в оцепенелом неверии, неловко прикрывая грудь руками. — Почему ты говоришь такие вещи… ты не имеешь их в виду на самом деле. Ты спас жизнь Арии… почему ты это сделал, если тебе все равно?!

— Дорогая мадам, я, разумеется, чертов ублюдок, но даже я не могу дать утонуть маленькому ребенку.

Эрик продолжал смотреть на нее, и темная боль в глазах Брилл медленно озарилась гневом. Быстрым смазанным движением она отбросила его руку от своего лица.

— Прекрати немедленно! Ты лжешь! Почему ты это делаешь?!

Небрежно поправив плащ, Эрик отступил от Брилл.

— Как женщина, которая считает себя экспертом в области медицины, вы лучше, чем кто-либо, должны знать, что когда ампутируешь ногу, лучше всего делать это с острым зрением и твердой рукой.

— Это то, что ты делаешь? Ампутируешь себя от м… от этого дома?

— Разумеется.

— Ты собрался уехать, не сказав никому ни слова! Ты собрался уехать, ни с кем не попрощавшись… с Арией… со мной! Она любит тебя! Как ты можешь просто уйти?

Слегка нахмурившись от того, что его чистый, раскаленный добела праведный гнев зачернила едкая капель вины, Эрик повернулся к Брилл спиной. «На миг я забыл об Арии. Я не должен был бросать ее, не сказав ни слова. Проклятье, я всегда теряю голову, когда попадаюсь таким образом. Но… сейчас уже слишком поздно… всегда слишком поздно…»

— Девочка поймет. Она еще маленькая… дети забывчивы. — Оглянувшись через плечо на Брилл, Эрик по-волчьи ухмыльнулся ей, оскалив зубы. — Кроме того, она будет достаточно занята со своими новыми репетиторами, как только вы вернетесь в Лондон.

Брилл погрузилась в молчание; гром наполнил тишину между ними своим раскатистым ударом.

— Я тебе не верю, — прошептала она: ее голос сражался с выбелившей лицо безнадежностью.

Скованно прошагав туда, где его ждала старая кобыла, Эрик взял в руки поводья.

— Лучше бы вам начать, потому что я устал угождать вашим странностям и раздражительности. Как я уже сказал, я благодарен вам за помощь, но вы мне больше не нужны.

— Нет, Эрик…

— ВЫ МНЕ НЕ НУЖНЫ! — проревел он одновременно с очередным резким раскатом грома.