Ни богов, ни королей
Шрифт:
— Потому я и колдовать мог даже после отчисления. — грустно проговорил юноша, отойдя от окна. — Теперь Маркус помог мне вернуть магическую силу, но я уже как-то и не рад. Какой в этом прок, если могут пострадать те, кто рядом, кто дорог? А если мы с Рией поругаемся? Даже думать не хочу…
— Игнат, послушай. — серьёзно сказал Таринор. — Что я за все эти годы уяснил, так это что из любой передряги есть выход. Если ты сам не сможешь с этим совладать, то вместе мы уж точно справимся.
— И то верно. — с улыбкой вздохнул Игнат. — Меня король ждёт. Надо б переодеться, а то я весь в мыле, точно мешки с мукой таскал. Да и несёт как от псины.
В покои Верховного мага подали обед и принесли одежду на смену. Таринор присвистнул, увидев дымящееся
— Так значит, король и за тобой послал? — недоуменно спросил Игнат.
— Послал. — кивнул Таринор. — И, думаю, пошлёт ещё куда-нибудь, куда пожелает его королевская пятка. Я ж теперь для него неубиваемый посыльный, которого можно хоть в самое пекло отправить. Впрочем, тебе не показалось, что Эдвальд ведёт себя как-то иначе?
— Конечно, иначе. — усмехнулся маг. — В наш первый визит сюда он смахивал на покойника, которого зачем-то вынули из гроба и нарядили в королевскую одёжку. А теперь он здоров и полон сил. Разве не так положено вести себя королю?
— Это верно. — задумчиво проговорил наёмник и добавил. — Но прежде, когда я служил ему, он точно таким не был.
— Ну, так это сколько времени прошло! Люди меняются.
— Меняются. Но прежде Эдвальд никогда так не опирался на церковь. Епископ Одерхолда предал его, рассказав Эркенвальду о продвижении войск, из-за чего Эдвальд проиграл Битву на Переправе. С тех пор Эдвальд с великим недоверием относился к служителям Церкви. Но когда я вернулся сюда пару дней назад, у нас был разговор, и я услышал от него больше упоминаний богов, чем за всё время службы в войну. А когда сказал, что жив я лишь благодаря помощи божественных сил, он безропотно согласился, хотя прежний Эдвальд Одеринг, услышав такое, рассмеялся бы мне в лицо. Эрниваль сказал, что король теперь часто посещает Церковь Троих. Скажешь, ничего удивительного? Знаешь, сколько раз Эдвальд молился перед боем в ту войну? Ни разу. Он считал, что богам нет до нас дела, и что людей побеждают лишь люди.
— Ты и Эрниваля повидать успел. — нахмурился Игнат. — Как он… Как его лицо?
— Не то, что прежде, конечно. Но тебя он не винит. Считает, ты спас ему жизнь…
— А я и спас! — с жаром перебил юноша. — Рия тоже поначалу не верила.
— Это ваши с ним личные дела. — отмахнулся наёмник. — Рад, что вы оба в порядке. Насколько это вообще возможно в такое время.
В совещательном зале уже были подготовлены места, которые занимал сам король, та самая женщина в серебристой мантии и скипетром в руке, что стояла справа от Его Величества в тронном зале; какой-то древний седой старик с длинным крючковатым носом, чья левая рука была перевязана, и молодой тщательно выбритый черноволосый мужчина в золочёных доспехах командующего гвардии и едва заметный на их фоне невысокий круглолицый мужчина в простой коричневой мантии. Под их взглядами наёмнику становилось не по себе. Игнат тоже стушевался, но учтиво поклонился и поспешно занял одно из пары оставшихся мест. Таринор последовал его примеру и уселся на стул.
— Наконец, всё собрались вместе и можно начинать. — проговорил король. — Позволю себе представить присутствующих. Пречистая Агна, — Эдвальд указал на женщину. — Матриарх Церкви Троих, что озаряет
«Так вот куда я попал», пронеслось в голове Таринора, опешившего от осознания этого факта, «кажется, Его Величество решил прислушаться к моим словам». Совет Тронного круга — высший совет королевских приближённых, в который, помимо самого короля, всегда входил глава церкви, верховный книжник, верховный маг, верховный казначей, командующий гвардии и хранитель клинка, верховный командир армии королевства. Даже присутствовать в зале во время этого совета считалось невероятной честью, а уж участвовать и фактически вершить судьбу королевства… Главное — чего лишнего не взболтнуть. Наверное, не стоит рассказывать о разговоре с Асмигаром и Шимаруном, об армии мёртвых и прочем, если только король сам не решит поднять эту тему. Игнат, судя по всему, осознавал важность происходящего ничуть не меньше. Во время слов короля юноша взволнованно ёрзал на месте и потирал вспотевшие ладони, а когда прозвучали слова «Верховный маг Чёрного замка», и изучающие взгляды оказались направлены прямо на мага, тот раскраснелся и изобразил на лице растерянную улыбку.
— Для начала я даю слово Явосу Таммарену, верховному казначею. — на эти слова короля старик учтиво кивнул и, прокашлявшись, начал.
— Состояние казны королевства без преувеличения можно считать тяжёлым. Война требует расходов, а восстание Русвортов усложнило морскую торговлю. К тому же ригенский банк «Феннс и Драйберг» уходит из Энгатара, что наводит на определённые мысли, учитывая, что корона должна банку некоторую крупную сумму…
— Явос, прошу, ближе к делу. — мягко перебил его король. — Не думаю, что кто-то, кроме тебя столь же искусен в финансовых делах, чтобы понимать всё это, а у нас ещё есть, что обсудить.
— Да, Ваше величество. — по лицу старика пробежала едва заметная тень недовольства, но он продолжил. — По этим причинам мы совместно с Его величеством приняли решение связать наши дома брачными узами, — на этих словах Игнат попытался сдержать улыбку. Казначей, кажется, не заметил этого и продолжил. — Заключив брак между принцессой Мерайей и достойным представителем дома Таммарен. Подобно корням, что дают дереву силы выстоять перед бурей, узы династических союзов делают страну крепче и сильнее.
— Прекрасное сравнение, господин Таммарен. — улыбнулся король. — Таринор, ты отправишься в Высокий дом и сообщишь об этой новости лорду Эйевосу Таммарену.
— Лорд Эйевос до сих пор во главе дома? — удивлённо спросил наёмник. — Сколько ему уже? Девяносто?
— Моему отцу сто четыре года. — сухо заметил казначей. — И он, как и многие в его возрасте, может быть несколько несговорчив.
Фраза «многие в его возрасте» показалась Таринору забавной. Это было сказано, будто с одной стороны до столь невероятных годов доживает каждый второй, а с другой — будто бы сам казначей не такой же древний старик, пусть и чуть менее древний, а вовсе даже безусый юноша. Хотя, наверное, имея живого отца в столь преклонном возрасте, человек имеет право так говорить. И, конечно же, наёмник не ошибся: его снова отправляют с поручением. Остаётся надеяться, что старый лорд Таммарен не станет упрямиться, и всё это не затянется надолго. И что на этот раз наёмнику повезёт остаться в живых.