Ни богов, ни королей

Карпов Илья Витальевич

— Король сейчас в добром здравии, он часто посещает Храм. Его разум был затуманен ядом, теперь же заговорщиков, желавших отравить его, казнили.

— Кто же это был? Дай угадаю, его жена?

Эрниваль кивнул.

— Ничего удивительного. — сказал наёмник. — Эдвальд взял Мередит Русворт в жёны, лишь по настоянию отца, хотя в войну его это спасло и флот Эттингара Русворта перекрыл имперцам морские пути. Даже шутили, что Эдвальд Одеринг женился на русвортовском флоте, а эта рыжая была довеском. Говорят, она была весьма недурна собой.

— Ей помогал мой отец. — добавил Эрниваль. — Король казнил его вместе с ней.

— Прими мои соболезнования, Эрниваль…

— Не нужно. — отрезал тот. — Патриарх Велерен оказался предателем, он мог погрузить страну в хаос. Лишь моё преданное служение

может искупить его грехи.

— Ладно, тебе мозги на место позже вставим. Сначала король. Ты, я так понимаю, с ним на короткой ноге? Можешь как-нибудь устроить нам встречу?

— Думаю, король примет тебя и без моей помощи. — сказал Эрниваль и добавил. — Если ты помоешься и побреешься.

Таринору выделили лохань с водой и чистую одежду, завалявшуюся на храмовых складах. После всех процедур он напоминал скорее церковного послушника, чем наёмника.

— Хоть в рясу не обрядили, и на том спасибо. — задумчиво проговорил он, глядя на своё отражение в воде. Лицо было непривычно чисто выбрито, да и чистой одежды он уже давно не нашивал.

— Перед королём подобает представать в опрятном виде, а это грязное тряпьё лучше сжечь. Неси в мусор! — ворчала пожилая монахиня, подгонявшая юную послушницу с грустными глазами, что принесла наёмнику чистую одежду.

Эрниваль выделил двоих Судей сопроводить Таринора в Чёрный замок, и наёмнику эта мысль показалась более чем здравой. Кто знает, за что его могли бы вновь схватить эти серые балахоны. Только теперь он заметил, как мало в городе осталось, собственно, городской стражи. Кажется, их место почти всюду заняли эти серые. Не к добру это.

Эдвальд Одеринг, кажется, не особенно удивился возвращению наёмника. Он лишь слегка вскинул брови, узнав в подошедшем к трону своего старого знакомого, и тут же велел проводить их в переговорную, где они заняли те же места по разные стороны стола, что и в прошлый раз. И так же, как в прошлый раз рядом находился неподвижный рослый и глухой сир Гримуальд Гвил с широким мечом в руках. Сам же Эдвальд уже куда более походил на того короля, что семь лет назад захватил власть в стране. С прошлого раза он ощутимо поправился. Во всяком случае, достаточно, чтобы не выглядеть иссохшим стариком. Руки больше не тряслись при движении, а походка стала уверенной. Но главное — глаза. В них виделась жизнь и, что куда важнее, твёрдая воля.

— Итак, Таринор, — начал король, налив вина из кувшина. — Если ты здесь по поводу моего обещания, то просьбу Риенны Эльдштерн я удовлетворил. Они с Карлом Эльдштерном сейчас служат в лечебнице замка. Так же тебе будет выплачена награда за самоотверженность и верность Короне.

— Это замечательно, Ваше Величество, но я здесь по иной причине. — наёмник собрался с духом, не зная, как сообщить королю то, что он собирался. — Вы давно получали вести с юга?

— Король не обязан следить за каждым письмом, приходящим в замок. Этим занимается старший писарь и его люди. Но к чему это? — нахмурился Эдвальд.

— Мне известно, что на юге сейчас… — наёмник набрал побольше воздуха. — Что на юге сейчас собирается армия, угрожающая всей стране.

— Ох… — покачал головой король. — Полагаю, речь идёт об армии мёртвых?

— Вы уже знаете?

— Ты не первый, кто пытается меня предупредить. Вот только ни у тебя, ни у того, кто говорил до тебя, нет доказательств. — король на мгновение отвёл глаза в сторону. — Бывший придворный маг Рейквин недавно вернулся с юга и вёл подобные речи. Я полагал, что он может действовать в интересах Акаллантира, и не придал его словам особого значения. Но он, по крайней мере, был на юге, правда, эту историю могли вложить в его разум эльфийские военачальники в собственных целях. Ты же — другое дело. Где ты был всё это время?

— На севере, Ваше Величество. — ответил наёмник. — Я очнулся в деревне северян по ту сторону от Северной рощи…

— Очнулся? — слегка удивлённо спросил король. — Мне сообщили, что эльф-колдун разорвал тебя на части.

— Что именно произошло, я не знаю. — смутился Таринор. — Кажется, я умер. А после воскрес. Одним богам ведомо, как это случилось.

— Богам ведомо всё. — согласился король и замолчал. — Но откуда мне знать, что тебя не вернуло к жизни эльфийское

колдовство? К тому же, ты говоришь то же самое, что и Рейквин, в верности, или, во всяком случае, трезвости рассудка которого я уже сомневался. — в этот момент взгляд Эдвальда помутнел. Лицо его на мгновение приобрело бессмысленное выражение, словно он вспомнил что-то давнее и полузабытое. — Но всё же я тебе верю. Тебя не коснулось колдовство эльфов. Я чувствую в твоём вовращении божественный промысел. И всё же я не могу внять твоим словам об армии мёртвых на юге. А даже если бы и внял, то не стал бы отправлять туда армию. Видишь ли, недавно выяснилось, что в Дракентале объявился якобы незаконнорождённый сын Дериана Рейнара, который теперь правит вместо своего отца. Ида Морнераль, что взяла на себя опеку юного якобы Рейнара, утверждает в письме, что Дериан и его дети были убиты Йоахимом Раухелем, главой тайной службы Пламенного замка. Забавно… — задумался король и снова на мгновение отвёл взгляд. — Раухель считался одним из самых преданных людей Рейнаров, их глазами и ушами. И такое предательство… Я собираюсь отправить войско в Дракенталь. Правду или нет написала в письме эта Ида Морнераль, но незаконнорождённый ребёнок должен быть признан королём, чтобы вступить в право наследования. А сейчас Пламенный замок фактически захвачен иноземцами в лице этой женщины. Как король я не могу поступить иначе.

Эдвальд взял в руки полированный серебряный поднос из-под кувшина и посмотрелся в него как в зеркало.

— Ваше Величество, полагаю, нужно собрать совет Тронного круга. — осторожно предложил Таринор.

— Хранитель клинка Джеррод Раурлинг сейчас в Моирвене. — не отрывая взгляда от подноса, ответил король. — Я не буду собирать круг неполным составом.

— А если допустить, что я говорю правду, и армия мёртвых готовится к походу на север? Что будет, когда она ударит, скажем, по Моирвену, а войско Энгатара будет занято в долине Дракенталь?

— Даже если это случится, мы успеем собрать людей, Таринор. В любом случае, чтобы противостоять внешним врагам, нужно для начала избавиться от врагов внутренних…

Внезапно король ударил подносом по столу, да так, что наёмник вздрогнул от неожиданности. Раздался громкий гулкий звон. Когда он постепенно затих, Эдвальд, не сказав ни слова, встал со своего места и подошёл к входной двери.

— Стража. — скомандовал он, открыв дверь. — Арестуйте сира Гримуальда.

Четверо стражников немедленно ворвались в помещение и схватили рослого рыцаря, не дав ему успеть воспользоваться мечом. Сам Гримуальд непонимающе глядел на подошедшего короля, но не издал ни единого звука, кроме шумного дыхания.

— Надёжный, верный и совершенно глухой. — проговорил Эдвальд. — Судя по всему, благородный рыцарь не так уж и лишён дара слуха. И, более того, достаточно обучен грамоте, чтобы писать кому-то письма и втайне отправлять их с соколом. Можете не молчать, сир Гримуальд. Я знаю, что вы меня прекрасно слышите, и позволяю вам говорить.

— Как? — единственное, что произнёс тяжело дышащий рыцарь.

— Знаете, сир Гримуальд, в детстве в Одерхолде у отца был старый слуга по имени Вильсон. — король отпил из наполненного ранее кубка. — Седой, как лунь, и, представьте себе, совершенно глухой. Спросите, зачем отец держал его? Ответ прост — он не распускал слухов. О, старый лорд Эдвин Одеринг люто ненавидел сплетни и болтовню среди прислуги. Любимым его выражением извечно было «Слухи — кривое зеркало правды». В чём-то, надо сказать, он был прав. Так вот. Раз за ужином отец жестами велел Вильсону сесть с нами за одним столом. Видимо, решил уважить старика за годы службы. Вильсон сел напротив меня, а я не мог отвести взгляда от его лица, испещрённого морщинами. О боги, мне тогда казалось, что ему лет триста, не меньше! И в тот самый момент, когда в очередной раз меняли блюда, одна из служанок уронила поднос с кубками. Звона и грохота было на весь большой зал, мы с сестрой вздрогнули, маленькая Мерайя заплакала от испуга, отец принялся бранить служанку за неуклюжесть, но… На лице Вильсона не дрогнул ни один мускул. В тот момент он как раз зачерпнул ложку супа и донёс её до рта, не пролив ни капли. Он обратил внимание на случившееся лишь, когда заметил замаячившую за нашими спинами прислугу.