Ни богов, ни королей
Шрифт:
— И всё же мне хочется верить, что ещё не всё потеряно.
— А разве потеряно? — вскинул брови Карл. — В этом, Маркус, вы похожи на моего брата. Тот всю жизнь боялся постареть. Как-то он услышал историю про Феластара из города Сэзмоар, который живёт вот уже три века. Видели б вы его глаза… Иногда мне кажется, что он потому и согласился уехать в Аркенталь. Решил, будто магия позволит ему жить дольше.
Услышав это, Маркус лишь усмехнулся в ответ.
— Вот и я так же думаю. — кивнул Карл, потрясая колбой с зелёной жидкостью. — Что проку от долгой жизни, если всё время боишься смерти? Будто сидишь у окна и глядишь в ожидании, беспокоишься. Потом видишь в окне её, саму смерть в чёрном балахоне. Ещё далеко, лишь фигура на горизонте, но ты всё равно заглядываешь
— Вы ведь тоже боитесь смерти, Карл. — улыбнулся Маркус. — Но не нужно думать, будто это плохо. Её боятся все.
— Да. Я всё это наговорил, а сам, признаться, боюсь до дрожи. — согласился Карл. — Но знаете, Маркус, я ведь её видел. Я видел смерть, когда в Риген пришла чума. Уж не знаю, откуда и каким ветром занесло к нам эту заразу. Кто говорит, из Анмода, кто-то — что эльфы постарались. Плевать, откуда. Важно, что бедная девочка потеряла из-за этого родителей, а мой брат — сына. Да простят меня боги, но почему зараза не взяла проклятую Иду Морнераль? Поверьте, если бы вы знали эту женщину, то понимали бы мои слова. Интересно, она всё ещё в Дракентале или, наконец, уехала… Да нет, о чём это я! Этот её головорез Вайс наверняка рыщет где-то в городе, выискивая способ добраться до Рии. Пока девочка дышит, Морнераль не успокоится. Весь путь из Дракенталя, меня не покидали эти мысли.
— Я тоже недавно вернулся оттуда. — сказал Маркус, регулируя огонь горелки.
— Какое же дело занесло вас в этот проклятый город?
— Поиски Игната, конечно же. А задержаться пришлось из-за доблестной дракентальской стражи, бросившей Тиберия в темницу. Он расплатился фальшивым серебром, которое мы нашли на берегу после крушения. Так что мне пришлось отрабатывать его свободу в Пламенном замке. И занимался я примерно тем же, что и сейчас. Работал с одним прекрасным алхимиком. Правда, для чего именно всё это — я не знал, меня в эту тайну не посвятили.
Карл Эльдштерн осторожно поставил колбу на стол.
— Надо полагать, работали вы на лорда Дракентальского?
— Да, на Дериана Рейнара. — согласился Маркус. — Но задания получал от Йоахима Раухеля. Он и забирал результаты моих трудов.
— И приносил их мне. — обречённо сказал Карл, присев на стул. — Маркус, это ведь я был тем алхимиком, что работал с вами. И, похоже, сообща мы совершили нечто ужасное. Я до последнего надеялся, что мой неизвестный помощник будет недостаточно искусен, чтобы задуманное Дерианом Рейнаром было претворено в жизнь. Но теперь понимаю, что лорд Дракентальский в состоянии осуществить задуманное.
— Раухель говорил о драконьей крови. Он не раскрыл всех карт, но пояснил, что Дериан готовится к некоему ритуалу.
— Ритуалу превращения в дракона. — вздохнул алхимик. — Они угрожали мне убийством Рии. У меня не было выбора, кроме как помочь им в этом ужасном деле. По правде говоря, я до сих пор втайне надеюсь, что Рейнар потерпел неудачу, но они откуда-то добыли драконью плоть. Свежую плоть дракона. Люди, обладающие такой властью, поистине ужасают. Кто знает, на что ещё они способны…
— Успокойтесь, Карл. — мягко сказал Маркус. — Уверен, если бы Дериан Рейнар сумел осуществить задуманное, мы бы уже знали об этом. Такие люди не стали бы скрывать подобную силу.
— Хочется верить, что вы правы, Маркус. — кивнул Карл. — Но меня пронизывает ужас, стоит лишь подумать, что мы могли
Глава 23
Эдвальд Одеринг не был бы настоящим королём, если бы не начал задумываться о замужестве своей дочери сразу после её рождения. Конечно, для короля во все времена было куда важнее иметь сына-наследника, но Мередит Русворт не успела подарить мужу сына, а жениться вновь Его Величество пока был не намерен, хотя на это всячески намекал Явос Таммарен. Конечно, старый казначей соглашался, что выдать Мерайю за представителя богатого дома было бы разумной идеей, и помогло бы не только решить множество финансовых проблем сейчас, но и избежать их в будущем, но вместе с тем рождение наследника, несомненно, укрепит веру в династию и остудит пыл многих претендентов на трон. Эдвальд же на это отвечал, что пока Корона и Церковь поддерживают друг друга, бояться узурпаторов не стоит, и что он подумает о рождении сына сразу же, как только вернёт Дракенталь и выдаст замуж дочь.
— Моя женитьба может отвадить охочих до наследства женихов, так что пусть они пока лелеют свои притязания на трон. Желание их отцов угодить мне может сослужить хорошую службу Короне. — говорил Эдвальд верховному казначею за очередной беседой. Таммарен выражал опасения обширными долгами Короны в условиях нынешней войны.
— Вы ведь не собираетесь отдавать им престол? — как всегда осторожно спросил Явос.
— Я не для того согнал Эркенвальдов с трона, чтобы отдать его тому, кто, возможно, решит вернуть имперцам власть сразу же после моей смерти. — всякий раз, говоря об императорской семье, король невольно сжимал подлокотники кресла, замечая это лишь когда костяшки пальцев от напряжения белели, как у мертвеца. — Или ввергнет страну в междоусобицы, едва моё тело упокоится в усыпальнице. Нет, я скорее передам власть Мерайе, сделав её правящей королевой, как это бывало в прошлом.
— Вы полагаете, что женщина сумеет справиться с государством? — с сомнением в голосе проговорил Таммарен.
— С хорошими советниками — да, сумеет. Вспомните хотя бы о королевах былых лет, до имперского завоевания. — ответил король. — Конечно, плохие советники способны свести на нет усилия даже очень мудрого монарха, но, как вам известно, Явос, мудрого короля отличает способность приближать достойных советников и прогонять недостойных.
— Но достанет ли у вашей дочери мудрости?
— Я надеюсь прожить достаточно долго, чтобы передать ей эти знания. — после недолгого молчания ответил Эдвальд. — И всё же не хотелось бы доводить до этого. Юная Мерайя совсем не испытывает желания править. Хоть внешне она и похожа на свою мать, девочка напрочь лишена её амбиций. А о наличии таких амбиций у Мередит спорить не приходилось, иначе они с Велереном не задумали бы покушение. Любопытно, Явос, могли ли эти двое, даже обличённые властью, держать этот заговор лишь в своих руках?
— Вы хотите сказать, не могло ли у них быть сообщников? — настороженно спросил казначей. — Насколько мне известно, нет. Все, кого они использовали, были лишь разменной монетой. Среди вашего окружения предателей нет.
— Сильное заявление, Явос. — король вскинул брови и замолчал, заставив старого казначея утереть со лба испарину. — Не волнуйтесь, я не имею в виду вас. Сир Гримуальд был схвачен накануне. Есть соображения, кому он мог служить?
— Этого я знать не могу. Мои люди лишь отследили, что он пишет письма, но не пытались подсмотреть или отобрать их у него. В противном случае, они выдали бы себя. И я мог бы лишиться ценных информаторов. Я имею в виду, боги не обделили сира Гримуальда силой.
— Однако же он удивительно легко сдался, будучи пойманным. — задумчиво проговорил король. — В любом случае, если его господин нуждался в соколиных письмах, то он находится далеко. Иначе потребовалось бы просто отправлять послания с посыльными, что, на мой взгляд, куда менее подозрительно. А вопросами внешней политики я решил заняться после вопросов насущных. К слову, как поживает ваш отец, Явос?