Нидерландская революция

Пиренн Анри

IV

Вокруг общества Иисуса, являвшегося самым могущественным орудием и самым высоким проявлением католического возрождения, группировалось множество религиозных орденов, которые с конца XVI в. широко распространились по всей стране. Большинство из них продолжало следовать той идее деятельного благочестия и проповеди в народе, которая введена была миноритами в средние века. Но они сумели приспособить ее к современной жизни, к изменившимся требованиям буржуазного общества, к текущим нуждам религии, Поэтому все они обосновались в центрах социального движения, т. е. в городах. О их помощью самое строгое правоверие и благочестие, печать которого иезуиты, с своей стороны, наложили на дворянство и буржуазию, проникли в самые низкие и самые бедные сдои городского населения. О многих из них, в частности о капуцинах и францисканцах, можно было без преувеличения сказать, что они были иезуитами бедных. Они занимались не только преподаванием, исповедованием, устройством религиозных процессий и девятидневных или сорокачасовых молитв по обету, но кроме того они навещали также узников, ухаживали за больными, помещали в больницы душевнобольных и обучали детей из народа. Среди них были такие, которые брали на себя даже исполнение некоторых общественных обязанностей, как например капуцины, на которых в некоторых городах лежала забота о тушении пожаров [961] .

961

Gobert, Les rues de Li`ege, 1.1, 202; Rembry — Barth, Histoire de M'enin, 1.1, Bruges 1881, p. 285.

В этой огромной монашеской армии, созданной католическим рвением, женщины были не менее многочисленны, чем мужчины. Наряду со старыми монастырями бегинок, монастыри кармелиток, бригиттинок, аннунциаток, урсулинок, францисканок и кларисс являлись рассадниками

женского благочестия, пробуждавшими в женщинах еще более пламенный мистицизм и вдохновлявшими их на все новые дела. Все общество — без различия пола, призвания и общественного положения — было проникнуто и пропитано религиозным духом. Высокое уважение, глубокое влияние на умы и щедрые дары, которые в свое время возрождение наук доставляло гуманистам, стали теперь в результате католического возрождения— и пожалуй даже в более широких размерах— уделом монастырей.

Разумеется, пример в этом отношении дан был двором. Эрцгерцогская чета призвала из Италии босоногих кармелитов, а из Испании кармелиток, которых она буквально осыпала изъявлениями своего глубочайшего уважения. Когда одна из приближенных ев. Терезы, «мать» Анна Бартелеми, прибыла в Бельгию, инфанта поспешила в Моне навстречу ей, чтобы ее приветствовать, а когда доверенный св. Терезы, «отец» Иероним Грациан, проезжал через Нидерланды, он был принят в брюссельском дворце [962] . В 1623 г. Изабелла приказала привезти в Гент в своих собственных каретах аннунциаток, которые собирались поселиться в этом городе [963] . Вместе с Альбертом она посещала монастыри, закладывала первый камень их церквей, посылала им раки для хранения реликвий и другие вещи для украшения алтарей, поручала их попечению эшевенов, предоставляла им денежные средства из государственной казны или делала им пожертвования из своей собственной шкатулки. Самые знатные вельможи — по убеждению ли или из желания угодить государю — состязались между собой в щедрости по отношению к религиозным орденам. Считалось модным делать им приношения. Исключительным расположением эрцгерцогской четы пользовались в особенности кармелиты. Под влиянием Анны Бартелеми столько представительниц высшей знати постриглось в монахини, что в конце концов многие матери семейств стали бояться показывать ей своих дочерей [964] . Монахини ордена св. Клары, прибывшие в Бельгию в начале XVII в., снискали себе вскоре же здесь такие симпатии, что 16 придворных дам Изабеллы дали обет о вступлении в их монастырь. Ламберта Круа вступила в орден урсулинок. В 1626 г. Флоран Берлемон и его жена Маргарита Лален основали монастырь Берлемон, где августинки занимались воспитанием девушек [965] . Брат герцога Арсхота, Карл Аренберг, граф Севегемский, вступил в орден капуцинов и отказался променять свою Шерстяную монашескую рясу на пурпурную кардинальскую мантию. Настроения дворянства нашли себе отклик и среди городского населения. Один итальянский купец поселил в 1614 г. в Антверпене францисканцев; многие купцы и рантье содействовали распространению в городах религиозных и благотворительных учреждений и поддерживали их. Вмешательство городских властей приводило к еще лучшим результатам. В 1617 г. эшевены Брюгге ассигновали 12 тыс. ливров на постройку церкви капуцинов. В 1619 г. эшевены округа Брюгге оказали денежную помощь капуцинам Остенде и аннунциатам Брюгге. Оловом, мы могли бы продолжать до бесконечности, если бы захотели перечислять подобного рода факты, имевшие место в истории каждого города.

962

M. de V"ulermont, Le duc et la duchesse de Bournonville, Bruxelles 1904, p. 97 etc.

963

F. De Potter, Second cartulaire de G and, p. 283.

964

М. de V"ulermont, Le duc et Ja duchesse de Bournonville…, p. 98.

965

Многие францисканские монастыри были созданы дворянами, например монастыри Флорана, Барбансона, Бастоня, Варемма, Вервье, Трех дев и т. д. J. Grob, Publications de la Section Historique de FInstitut de Luxembourg, t. LIV, 1909, p. 93 etc.

Подобно тому как эмиграция нидерландских протестантов в прошлом веке явилась толчком к появлению в Англии ряда новых отраслей промышленности, точно так же в результате выселения из Англии во время царствования Елизаветы английских и ирландских католиков и без того уже очень значительное количество бельгийских монастырей чрезвычайно увеличилось за счет иностранных орденов. Будущий кардинал Вильям Аллан основал в 1568 г. в Дуэ английскую семинарию; в 1592 английские иезуиты обосновались в Оент-Омере и вскоре после этого создали резиденцию в Ватгене, а в 1613 г. иезуитскую школу в Льеже. В 1607 г, сен-ваастский аббат воздвиг на свои средства церковь для английских бенедиктинок в Дуэ; в 1613 г. по предложению эрцгерцога Альберта английские францисканцы были приняты в том же городе. В Антверпене в начале XVII в. находились одна ирландская школа и один монастырь английских монахинь ордена святой Терезы; в Лувене одна ирландская семинария; в Брюсселе — один монастырь английских бенедиктинок. Последние находились также в Камбрэ и в Дюнкирхене, в Ипре же устроились ирландские бенедиктинки. В Дуэ находились шотландские иезуиты и «ирландские приории», в Гравелинге — клариссы и т. д. [966]

966

Husenbeth, Notices of the english colleges and couvents established on the continent after the dissolution of the religions houses in England (Norwich, 1849); C. J. Destombes, M'emoire sur les s'eminaires et colleges anglais fond'es `a la fin du XVI si`ecle dans le Nord de la France, Cambrai 1854; J. J. Proost, Les r'efugi'es anglais et irlandais en Belgique `a la suite de la r'eforme religieuse sous Elisabeth et Jacques I-er «Messager des Sciences Historiques», 1865, p. 276 etc.; L. Dancoisne, Histoire des 'etablissements religieux britanniques fond'es `a Douai, Douai, 1880; P. Nolan, The Irish Dames of Ypres, Dublin 1909.

К сожалению мы не располагаем почти никакими данными относительно численности и богатств орденов, которыми во время правления Альберта и Изабеллы наводнена была Бельгия. В Лувене с 1597 по 1631 г. население монастырей и университетских школ с 1600 чел. поднялось до 2 180 чел. [967] . В Иире в 1689 г. из числа 13 247 жителей города было свыше 535 монахов и монахинь и 93 чел. белого духовенства [968] . Можно считать лишь очень приблизительными подсчеты Грамея, исчислявшего в 1622 г. число монахов в Бельгии в 60 тыс. чел., которых он распределял между 88 школьными домами, 240 мужскими и женскими монастырями и 135 аббатствами. Согласно этому же автору католическая церковь располагала к этому времени 3/4 всей земельной площади в области Камбрэ, половиной земельной площади в Намюрском графстве, 1/3 в Генегау, в графстве Артуа, 1/8 в Брабанте и ^_1/10 во Фландрии [969] .

967

J. Cmelier, La population de Louvain aux XVI-e et XVII-e si`ecles, «Annales de la Soci'et'e arch'elogique de Bruxelles», t. XXII, 1908, p. 351.

968

Перепись населения в Ипрском архиве.

969

Грамэй приводит эти несомненно преувеличенные данные с целью установить коэфициент, который могли бы дать бельгийские монахи армии, организованной против ислама. См. Gramaye, «Africa illustrata», Tournai 1622, p. 113 etc.

Во всяком случае не подлежит никакому сомнению, что к концу 1625 г. имущества католической церкви достигли таких размеров, что это стало вызывать тревогу населения и даже правительства. При основании всякого нового монастыря требовалось разрешение короля, но фактически большей частью обходились без него. В 1630 г. был издан приказ, возобновленный через 6 лет и повелевавший прекратить это злоупотребление «ввиду широкого распространения во всех частях страны духовных орденов, которые являются чересчур большим бременем для наших подданных» [970] . Другой указ в 1658 г. напоминал, что следует «считать законом и государственным распоряжением постановление, коим не разрешается, да и никогда раньше не разрешалось строить какие бы то ни было монастыри без разрешения государя» [971] . В своих предписаниях кардиналу-инфанту Филипп IV указывал на очень большое число монахов, приезжающих из Франции с целью противозаконно обосноваться в бельгийских провинциях, на непрерывное увеличение числа монастырей, «которые теснят друг друга и умирают, как деревья в саду, где их чересчур много» [972] .

В 1638 г. запрещено было дарить неотчуждаемые имущества в пользу церквей и кроме того последним предписано было сообщить государству обо всех церковных приобретениях за последние 30 лет [973] .

970

«Placcaeten van Brabant», t. III, p. 172.

971

Ibid., p. 174.

972

J. Cuvelier, Population de Louvain, op. cit., p. 352.

973

«Placcaeten van Brabant», t. III, p. 173.

Эти мероприятия соответствовали желаниям широких кругов населения. В 1629 г. жители Лувена жаловались на то, что духовные общины их города присваивают себе столько земельных участков, что вскоре их совершенно нехватит для горожан [974] . Гент, имевший в 1628 г. уже 20 женских монастырей, заявлял о своем нежелании принимать новые ордена [975] . В Льежской области жители округа между Самброй и Маасом выступили против поселения бригиттинок на их территории, которая, как они заявляли, и так уже чересчур наводнена нищенствующими орденами [976] . В 1633 г. генеральные штаты от имени страны заявили протест против роста неотчуждаемых имуществ [977] . Наконец дело дошло до тою, что сами же монастыри, по крайней мере нищенствующих орденов, старались помешать созданию новых общин из страха, как бы не уменьшились пожертвования, которыми они жили [978] .

974

Архив г. Лувена, собрание «Cuypers», I, fol 160°.

975

V. van der Haeghen, Inventaire des Archives de la ville de Gand, p. 278.

976

Bormans, Conclusions capitulaires du Chapitre de Saint-Lambert, p. 525.

977

Gachard, Actes des Etals G'en'eraux de 1632, t. II, p. 164, 165.

978

De Schrevel, Etablissement et d'ebuts des Carmes — D'echauss'es `a Bruges, Bruges 1910; J. Grob, Recueil d'actes et documents concernant les Fr`eres-Mineurs dans l'ancien duch'e de Luxembourg, «Publications de la Section historique de l'Institut de Luxembourg», t. III, 1909, p. 199, 208; t. LVI, 1909, p. 257, 273.

Чересчур большое число монахов и монахинь было небезопасно и для самой католической церкви. Множество людей вступало в духовные ордена лишь для того, чтобы приобрести таким образом спокойное и обеспеченное существование [979] . В этом можно убедиться, если принять во внимание, что пострижение в монахи особенно часто происходило в периоды экономического упадка страны. Несомненно, что благодаря этому в число монашествующего духовенства попадало множество людей, не имевших к этому никакого внутреннего призвания и чрезвычайно мало интересовавшихся церковной дисциплиной. В 1631 г. епископы вынуждены были констатировать, что многие женские монастыри не соблюдали строго предписанной им замкнутости [980] . Они обвиняли в 1645 г. капуцинов и францисканцев-реколлектов в том, что они злоупотребляют сборами пожертвований, играют с крестьянами в карты, пьют вместе с ними и устраивают сорокачасовые молитвы и религиозные процессии без разрешения епископа [981] . Многие монахи несомненно заменяли благочестие внешними проявлениями его. Несколько позднее (1672 г.) Морильон констатировал, что жители Нидерландов «склонны к ханжеству и даже суеверию» [982] .

979

V. van der Haeghen, Inventaire des Archives de Gand, p. 65.

980

De Ram, Synodicon Belgicum, t. I, p. 515.

981

Ibid., p. 545, 547.

982

U. Berli`ere, Mabillon et la Belgique, «Revue Mabillon», t. IV, 1908, p. 22.

Двор эрцгерцогской четы с своей стороны сильно содействовал внедрению в страну тех форм благочестия, путем которых южный католицизм старался способствовать разжиганию религиозного чувства. Правда, национальный характер бельгийцев противился тем драматическим церемониям, к которым склонны были в своем мрачном благочестии испанцы, устраивавшие иногда в первое время правления Альберта и Изабеллы процессии самобичующихся, а также кающихся грешников, буквально падавших под тяжестью гигантских крестов, которые они несли на себе, и проповеди охваченных экстазом монахов, окровавленные лбы которых украшены были терновыми венками [983] . Но пример эрцгерцогской четы вызвал вскоре подражание среди дворянства, а затем и среди широких масс населения. Альберт и Изабелла ежедневно проводили несколько часов в молитве и ежегодно отправлялись для девятидневных молитв по обету в собор божьей матери в Монтэгю, базилика которого, построенная на их средства, стала вскоре одной из самых знаменитых святынь страны. В «чистый четверг» они мыли ноги, беднякам в дворцовой часовне [984] . Когда рака с мощами cв. Альберта прибыла из Реймса, эрцгерцог сам нес ее на своих плечах по улицам Монса до церкви кармелиток [985] . С неослабевающим интересом следил он за миссией Грамея, взявшегося собрать в Голландии и Германии реликвии, уцелевшие при разгроме церквей; Альберт позволял ему вымогать у себя значительные денежные суммы, приказывал встречать колокольным звоном и торжественными процессиями иногда очень подозрительные мощи, которые его малощепетильный эмиссар посылал запакованными в ящиках из-под сыра [986] .

983

Rodriguez-Villa, Correspondencia de la infanta archiduquesa dona Isabel Clara Eugenia con el duque de Lerma, p. 87; cp. Thonissen, «Biographie nationale», t. I, col. 402.

984

Документ 16136—16137 в Брюссельской королевской библиотеке, т. 21.

985

Vinchant, Annales du Hainaut, t. V, p. 358 etc.

986

Я заимствую эти подробности из интересной коллекции документов, которая собрана была профессором Ш. Дювивье по поводу миссии Грамея, и с которыми он любезно разрешил мне познакомиться. Относительно этой миссии ср. также Schocngen, Neerlandica in belgische Archieven, «Nederlandseli, Archievenblad», t. XVII, 1908–1909, p. 211.

Своим пламенным благочестием Изабелла превосходила своего мужа. Она доказала это уже с первого момента своего прибытия в Люксембург, когда она, к величайшему изумлению вельмож из ее свиты, оставшихся в седле, вышла из коляски преклонить колени перед крестом процессии, явившейся приветствовать ее [987] . Рубенс считал ее святой. Она не могла начать писать письма, не поставив сначала на бумаге изображения креста [988] . Если молодой испанский принц бывал болен, она посылала ему чудотворных порошков [989] . Со времени своего вдовства она показывалась на люди лишь в облачении францисканской монахини, до изнеможения ходила с религиозными процессиями и предавалась в тиши уединения продолжительным молитвам, спала в эти ночи на голом полу и блюла строжайший пост. Ее ничто так глубоко не радовало, как успехи религии в Бельгии. Она наивно верила всему, что ей рассказывали по этому поводу. Так, в 1603 г. она писала герцогу Дерме, что в предписанных для юбилейного года религиозных церемониях принимало участие 1 830 тыс. чел. [990] .

987

Rodriguez Villa, Correspondencia de la infanta archiduquesa dona Isabel Clara Eugenia con el duque de Lerma, p. 332.

988

Ibid., p. V.

989

Ibid., p. 217.

990

Ibid., p. 86.