Никодимово озеро
Шрифт:
Странно, что Лешка не приобрел себе мотор. Он не любил отставать от кого-нибудь...
Прошлым летом Лешка, он и Алена собирали маслята близ урмана, где медвежий лабаз. Алена полезла наверх, в полуразвалившийся, древний, как само Никодимово озеро, лабаз, а он и Лешка решили выкупаться. Кто-то — Лешка или он — предложил, не меряя глубины, махануть вниз головой с ближайшего кедра. Тот стоял на берегу одиноко, а потому был развесистый, мощный. И теперь уже совсем не важно, почему Сергей оказался на дереве первым и первым прыгнул, стараясь войти в воду так, чтобы сразу выскочить
Сергей встряхнулся, разгоняя меланхолию. Ведь если припомнить все, что было, — случаев, когда Лешка вовремя оказывался рядом, было гораздо больше, чем таких...
– Значит, не ладили вы с Лехой? — спросил он Антошку.
Антошка посерьезнел.
– Я тебе сказал, что, как... Не во мне дело. Со мной — это одно, сам понимаешь, с батькой моим он не в ладах. Ты лучше с Мишаней потолкуй. Видел сейчас — не захотел здороваться? А ведь они кореша были с Лешкой! Мишаня вчера из Сосновска приехал, потолкуй.
Антошка замолчал. А Сергей подумал о Южном, где сейчас коротает длинный вечер Алена... Может, Лешка пришел в себя, и оказалось, что он совсем ни при чем!
– Дашь мне завтра одно весло?
– Да я тебе оба дам! На что они мне? — немножко хвастливо пообещал Антошка. А некоторое время спустя, уже поворачивая к берегу, спросил: — Болтанул насчет Енисея?..
– Почему? — неуверенно ответил Сергей.
– А то давай! До самого устья проскочим! Тут у нас все зубрить собираются: кому институт поперек горла, кому училище. А я думаю: попаду в институт — хорошо, не попаду — хоть Енисей на память останется! Потом ведь все будет сложнее... Идешь?
Сергей подумал.
– Если бы еще один человек... — Он не договорил.
– Мать? — спросил Антошка.
– Нет. А вообще, — спохватился Сергей, — так и так! Договорились. — И он с маху ударил пятерней в протянутую Антошкину ладонь.
Антошка засмеялся.
– Это уже мужской разговор! Вдвоем любое дело — пол дела!
Сергей тоже, сам не зная чему, засмеялся.
Когда они высадились на берег, озеро из конца в юнец лежало в тени. Только верхушки самых высоких кедров по соседству еще розовели в закатных лучах, дальний синий лес на горизонте стал черным.
* *
*
Домой Сергей не пошел.
Трупы в развалинах бывшей усадьбы требовали объяснения. А он, мечась от одного предположения к другому, ни на шаг не
Сергей отправился вдоль берега к пожарищу. Теперь, когда события дня отошли в прошлое, ему казалось, что он проявлял слишком много осторожности там, где необходима была смелость. И, влекомый жаждой действия, он теперь готов был идти напролом — представься ему такой случай...
Так что, если бы Гена повстречался ему здесь — Сергей наверняка натворил бы глупостей...
Около пепелища впервые за двое суток не было ни души. Женщины разошлись, чтобы заняться вечерними хлопотами по хозяйству. А мальчишкам стало не перед кем демонстрировать свою удаль.
Сергей направился в сторону леса и у кедровника увидел Гену. Тот шел со стороны Южного. Это говорило уже само за себя.
Тропинка, по которой он шел, и путь Сергея не пересекались.
Мрачный, сутуловатый, Гена сделал вид, что не заметил его. Сергей демонстративно пошел навстречу.
– Здравствуйте!
Гена удивленно покосился на него из-под соломенных полей, как бы недоумевая, зачем «здравствоваться» два раза на день. Буркнул в пространство:
– Здоров... — И не выказал желания задерживаться. Шляпа его была надвинута до бровей. За плечом, стволами вниз, тускло отсвечивала двустволка.
Отметив про себя, что Гена идет к озеру мимо пепелища, хотя со стороны Южного есть для этого более короткий путь, Сергей зашагал рядом.
– На рудник ходили?
Тот опять смерил его неприветливым взглядом и не счел нужным отвечать.
– Я там Алену оставил, — объяснил Сергей свое любопытство, хотя самому стало смешно от такой откровенной липы. Добавил: — Ну, с которой я на пожарище был, темненькая...
Гена шевельнул плечами под телогрейкой, что в. равной степени могло означать: «Не видел», или «Какое мне дело до твоей темненькой?» А около пепелища замедлил шаг.
Воспользовавшись этим, Сергей одним движением зашел вперед, и тому пришлось волей-неволей остановиться.
Роста они были почти одинакового, так что Сергей не чувствовал себя малолеткой рядом с ним.
– Знатно горело... — высказал свои наблюдения Гена.
– Знатно! — подтвердил Сергей, глядя в глаза ему. — Милиция два дня тут шарила. Со стороны — вроде ничего не нашли, а женщины разное говорят!
Гена тяжело посмотрел на него из-под надвинутых на глаза полей.
Сумерки были еще достаточно светлыми, чтобы различить в простодушных, туповатых глазах Гены затаенное внимание и глубоко упрятанную жестокость. Он был не только хитрее, но и опаснее, чем казался.
– Что говорят?
– Разное! — повторил Сергей. — Владислав, помните, болтнул тогда про того, что плащ у вас украл: вдруг он спалил бабку? А я думаю: может, правда, он это натворил здесь? Или не один, а с кем-нибудь?
– Он теперь небось в Белогорске... — переведя взгляд на пепелище, вяло отозвался Гена.
– А вас видели с ним, — сообщил Сергей. Потом, дождавшись, чтобы Гена опять посмотрел в его сторону, разъяснил: — В Кирасировке, в сельпо. — И, будто между прочим, спросил: — Он что, летчик?
На этот раз Гена не скрыл удивления: