Никогда не отпущу тебя

Регнери Кэти

— Послушай, Гриз, — произнес он и слегка отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо. Она опустила глаза, заливаясь слезами от стыда и горя. — Ты должна услышать мои с-слова.

— Я просто… Мне так жаль, Холден…

— Послушай меня, Гри, потому что это чистая правда, — он приподнял пальцем ее подбородок, поймав ее взгляд и убедившись, что все ее внимание направлено на него. — Ты спасла мне жизнь.

— Нет…

— Ты спасла мне жизнь, — твердо сказал он. — Уже четыре раза, ты меня спасла.

— Этого просто не может быть.

— Нет может.

Не в силах с ним спорить, она покачала головой, и он продолжил.

—

Ты спасла мне жизнь у Филлманов, потому что впервые после смерти моей бабушки, я почувствовал с кем-то такую сильную связь. С тобой. И прижавшись к тебе плечом в этом дурацком микроавтобусе, я почувствовал себя…, — он помотал головой, подбирая нужные слова. — Живым.

— Это не…

Он не дал ей сказать.

— Не будь тебя, я бы ни за что ни выжил в этом подвале.

— Не будь меня, ты бы ни за что туда не попал.

— Если бы, да кабы, — пожал он плечами. — Не важно. Главное то, что я оказался в подвале, и ты была там вместе со мной, и только благодаря этому я остался жив.

— Холден, ты преувеличиваешь…

— Нет, не преувеличиваю. Я говорю тебе правду, правду моей жизни, как я это себе представляю. Третий раз? Когда ты сбежала, и мы оба выжили. Вспомни, Гри. Вспомни тот день в саду, когда мы решили убежать. Мы были уверены, что он собирается н-нас убить. И если бы ты не сбежала, если бы вернулась назад, он, скорее всего, убил бы нас, потому что видел, как много мы значили друг для друга, и за это нас ненавидел. Вместо этого ты убежала… ты исчезла, и он поверил, что я спасен. Если бы ты тогда не убежала, вполне возможно, мы бы оба уже давным-давно были мертвы. Ты убежала, и это спасло жизнь нам обоим. И, несомненно, спасло меня.

Его переполняли эмоции. Она по-прежнему отрицательно качала головой, тогда он обхватил ладонями ее мокрые щеки, ласково улыбаясь ей в лицо.

— Перестань мотать головой, Гризельда Шредер, потому что это моя правда, и я делюсь ею с тобой, поэтому отнесись к этому с уважением.

Она подняла на него свои широко распахнутые, затуманенные глаза.

— Четыре раза. Филлманы. Подвал. Река. И ты снова спасла мне жизнь, когда пришла на тот бой в субботу вечером. Ты спасла меня, когда в воскресенье днем вошла в мой дом. Ты спасла меня, когда согласилась остаться со мной на месяц… потому что моя жизнь, Гри, ничем не отличалась от смерти, а благодаря тебе я снова захотел жить. Ты вернулась с того света и в-вернула меня к жизни.

— И меня, бл*дь, просто убивает, что ты решила, будто заслуживаешь какого-то конченного идиота, вроде Джоны, потому что ты достойна самого лучшего, Гри. И как раз таким я и хочу для тебя стать: самым лучшим. Именно тем, чего ты заслуживаешь.

— Холден, — всхлипнула она, наклоняясь вперед, чтобы его поцеловать.

Он держал ее лицо в ладонях, не давая ей коснуться губами его губ. И как бы ему ни хотелось ее раздеть и погрузиться в сладость ее тела, сперва он должен прочитать в ее глазах, что она ему поверила, что позволила себе его любить и предполагает их совместное будущее.

— Нет, милая. Ещё н-нет, — улыбнулся он, глядя в ее заплаканное лицо и растирая большими пальцами остатки влаги у нее по щекам. — Сначала мне нужно убедиться в том, ты меня услышала.

Она поймала его взгляд, всматриваясь в него своими ярко-голубыми, покрасневшими от слез глазами, такими огромными и блестящими.

— Это правда?

— Каждое слово.

Она облизнула

губы, сжала челюсти и шмыгнула носом, сделав глубокий, судорожный вдох, от чего ее грудь слегка коснулась его грудной клетки.

— Ты думаешь, я тебя спасла?

— Я это знаю. Ты мой спаситель. Мой ангел.

Гризельда уставилась на него глубоким буравящим взглядом, словно пыталась заглянуть ему в душу, чтобы убедиться в правдивости его слов. По еле уловимому кивку ее головы он понял, что ей это удалось.

— Я твой ангел?

— Это подтверждают крылья на моей коже.

— Ты женишься на мне, Холден Крофт?

— Как только ты скажешь «да».

— Ты поможешь мне поступить в колледж?

— Я настаиваю.

— Ты станешь отцом моих детей?

— Да, мэм, — сказал он. Одна эта мысль так сильно и быстро его завела, что от желания у него закружилась голова. — Черт, да.

— Думаю, нам стоит хорошенько потренироваться, — сказала она, наконец, улыбнувшись ему всем своим лицом, дерзко и уверенно, и, наконец, поверив в то, что Холден и так знал с тех самых пор, как впервые ее увидел: они созданы друг для друга и всегда будут вместе, до конца времен.

***

Сделав шаг в сторону, Гризельда взяла его за руку и повела за собой в дом, решительно проследовав через небольшую гостиную в крошечную спальню, в которой было светло и солнечно.

Остановившись на пороге комнаты, она всё не могла понять, от чего у нее так пылает кожа, то ли от горячего тела стоящего за ней Холдена, то ли от тепла утреннего солнца. Ее сердце трепетало от нетерпения и страстного желания. Почувствовав, как руки Холдена опустились ей на плечи, она медленно закрыла глаза. Обхватив ее одной рукой за талию и положив горячую ладонь ей на живот, чуть пониже груди, он убрал волосы с ее шеи и припал губами к ее коже, лаская и нежно посасывая.

Она откинулась на него, наклонив голову набок, стремясь предоставить ему полный доступ к своей шее, к тому месту, где бешено бился ее пульс. Он сильнее прижал ее к себе, толкнувшись в нее сзади своей эрекцией, его рука скользнула ниже, по животу, ей в шорты, под ткань трусиков, его средний палец с легкостью нашел ее ноющий клитор. Она откинула голову ему на плечо, чувствуя, как ласкает и кружит по ее напряженному бугорку подушечка его пальца, вызывая у нее стоны и всхлипы, и беззастенчиво толкнулась бедрами ему навстречу. Продолжая поглаживать ее клитор подушечкой большого пальца, он скользнул двумя пальцами ниже, плавно погрузив их в ее влажную плоть, и Гризельда задохнулась от внезапного ощущения наполненности. Отпустив ее волосы, он медленно провел другой рукой от ее плеча вниз по груди, проник ладонью под кружево лифчика и обхватил ее грудь, затем, скользнув пальцами к соску, начал нежно пощипывать его до тех пор, пока он не стал болезненно твердым.

— Холден, — выдохнула девушка, все части ее тела были буквально наэлектризованы, пылали огнем, остро ощущая и откликаясь на каждое его движение, внутри, снаружи, на трение, поглаживания, пощипывания.

— Что, ангел? Скажи мне, — пробормотал он, легко, словно перышком, касаясь губами кожи у нее под ухом.

— Я хочу… — проговорила она, ее дыхание стало частым и рваным, а тело, словно послушный инструмент в его руках, напряглось и застыло в предвкушении скорой разрядки.

— Чего ты хочешь? — спросил он, захватив зубами нежную мочку ее уха и слегка ее покусывая.