Никогда не отпущу тебя
Шрифт:
«Прекрати, — подумала она. — О, Боже, пожалуйста, прекрати это!»
Она услышала вопль Хозяина:
— И в наказание она тоже ничего не получит! Молитесь за свои души! Молитесь весь день, чтобы Он, в Своем бесконечном милосердии, очистил ваши души от скверны!
Подняв голову над коленями, она услышала звук прошаркавших по полу сапог с металлическими вставками, затем их тяжелые и неспешные шаги вверх по лестнице и, наконец, благословенную музыку запирающегося дверного замка и щелчка задвижки.
Гризельда досчитала до десяти, после чего снова скользнула
— Холден?
— Б-б-больно.
— Я знаю, — сказала она, перебираясь к нему. Она села рядом с ним, скрестив ноги, и положила его голову себе на колени. — Холден, он становится просто бешеным, когда ты заикаешься… э-м, запинаешься. Постарайся этого не делать.
Холден посмотрел на Гризельду, безуспешно пытаясь сдержать бегущие по щекам слезы.
— Н-н-никто за нами не п-придёт, Гриз. В-в-всем п-плевать.
Она ласково убрала у него со лба грязные волосы. По воскресеньям, перед тем как уйти в церковь, Хозяин выдавал каждому из них таз с холодной водой и кусок мыла. Этим нельзя было отмыть всю въевшуюся грязь, но сегодня — в субботу — они оба пахли особенно невыносимо, кроме того, всё просто жутко чесалось. Но запах Гризельду ничуть не беспокоил. На самом деле, она его уже даже не чувствовала. Ведь это был Холден. А это значит, что он пах приятнее всего в целом мире, потому что он и был для нее всем миром.
— Мне не плевать, — сказала она. — Я забочусь о тебе, а ты заботишься обо мне. И что бы ни случилось, так будет вечно.
— В-вечность — это иллюзия, — пробормотал Холден.
— Нет, это не так. Вечность — это здорово, — сказала она, запустив пальцы в шелковистые пряди его засаленных волос, совсем так, как делали своим детям мамы в кино и по телевизору. Она взяла краешек своего грязного желтого платья и промокнула его окровавленную губу. — И ты ведь не знаешь наверняка. Может, кто-нибудь нас найдет. Когда-нибудь.
— Гри, у н-нас нет никого, кто бы м-мог нас искать, — он поднял голову с ее колен и, забравшись на свою койку, уселся на замызганном матрасе. — Н-нас не н-найдут, если нас никто не ищет.
Она скользнула к его койке и села на пол у его ног, положив голову ему на бедро. Ей было спокойнее, когда они касались друг друга.
— Тогда я всегда буду искать тебя глазами, — сказала она, поворачиваясь к нему, чтобы поймать его взгляд. — Так ты не будешь чувствовать себя таким потерянным.
Он провел руками по ее волосам, и она снова устроилась у него на бедре, прикрыв глаза от удовольствия.
«Я буду тебя искать».
«Я всегда буду тебя искать».
«И ты никогда не будешь чувствовать себя потерянным».
«Потому что я никогда тебя не потеряю».
«И мы будем вместе целую вечность».
«Целую вечность, Холден».
Грохот. Грохот сапог. Всё громче. Всё ближе.
— Гри, проснись, — обеспокоенно сказал Холден. Он обеими руками тряс её за плечи и шептал громче, чем следовало. — Ты должна проснуться!
— Гри! — закричал он. — Проснись!
***
Гризельда
«Джона, — с ужасом подумала она. — Джона здесь».
Пошарив рукой по пустой поверхности прикроватной тумбочки, она вспомнила, что там больше не стоит на зарядке её мобильный телефон, как раньше. У неё остался только стационарный телефон, который висел на стене кухни, рядом с входной дверью. В отчаянии взглянув на три узких окна своей спальни, она задумалась, получится ли у неё выбраться через какое-нибудь из них на улицу, но решила, что, скорее всего, нет. И всё же, стоило попытаться.
Она шагнула к двери спальни, тихо её прикрыла и заперла на замок. Затем помчалась к окнам и, услышав, что удары стали чаще и настойчивее, распахнула одно из них и вытолкнула оконную сетку. Эта цепочка долго не продержится.
— Зелллллльда! — проорал Джона заплетающимся языком её имя, в голосе слышалась явная угроза. — Ты там?
Она высунула одну ногу в окно, согнув её в колене и усевшись на подоконник «верхом». Перекинув вторую ногу в оконный проём, она уперлась ею в бедро другой ноги, но как бы она ни изворачивалась, ей никак не удавалось через него пролезть. Проем оказался слишком узким.
— Зельда, открой дверь!
Последовал еще один удар, и она услышала, как входная дверь с грохотом распахнулась и ударилась о приставной столик возле дивана. Гризельда вытащила ногу из окна и спрыгнула с подоконника, оглядывая комнату в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Ее глаза остановились на лежащих на столе ножницах. Быстро схватив их, она встала с другой стороны кровати, сосредоточив всё свое внимание на двери.
Дверная ручка с грохотом задёргалась. Гризельда, как могла, пыталась успокоить дыхание, но таким безумным она Джону ещё не видела и теперь надеялась только на то, что кто-нибудь из соседей услышал шум и уже вызвал полицию.
Джона ударил плечом в дверь, та дрогнула, но не открылась. Гризельда уже с надеждой подумала, что замок оказался крепче, чем она предполагала, но вдруг услышала, как Джона разбежался, дверь с грохотом распахнулась, и он ввалился в комнату.
Внутри у Гризельды всё сжалось, мышцы напряглись и натянулись. Единственным возможным выходом было заманить его в комнату и каким-то образом проскользнуть мимо него в гостиную, а оттуда прямиком в коридор, к взломанной входной двери. Если она этого не сделает, она в ловушке.