Никогда_не...
Шрифт:
— Так что… Теперь вы точно знаете, что красивеньких манекенов на моих фото не будет. И, тем не менее… Приходите ко мне в фотозону. Давайте качнём ваши представления о том, что в вас хорошо, а что нет. Ради того, чтобы любить и принимать себя. Целостных, разных, неповторимых и уникальных. Чтобы научиться себя защищать. Виола не смогла защититься — давайте мы научимся делать это и покажем фак всем агрессорам в сети, которые могут захотеть украсть вашу самооценку и вашу жизнь. Объектом травли моет стать каждый. Давайте вместе учиться не только не хейтить, но и не ломаться от хейта. Чтобы помнить
Умолкаю, понимая, что меня снова занесло, стараясь оценить адекватность своих слов — но в ту же секунду громкий взрыв аплодисментов прерывает меня. И снова дежавю, думаю я, вспоминая о выпускном — только если тогда я дерзила осознанно, то сейчас говорила искренне, обнажив свои чувства даже чуть больше, чем надо.
— Спасибо! Спасибо что сказали! — звучат совсем рядом голоса, пока я спускаюсь со сцены и пробираюсь к Вэлу с непреодолимым желанием то ли разреветься о волнения, то ли надавать ему по шее за самоуправство с моей техникой.
— За что? — рассеянно спрашиваю я, снова оглядываясь и стараясь понять, вышел ли кто-то на сцену вместо меня, и начался ли этот злосчастный ролик.
— Что учите себя и защищать!
— Что делаете это все!
— Нам… Нам обычно говорят, что это все глупости…
— Да, нам бы твои проблемы! Не надо дурью маяться, надо готовиться к взрослой жизни!
— К поступлению там!
— Да, к экзаменам!
— А вы говорите, что это так серьезно…
— Что может убить!
— Но ведь и вправду может, — отвечаю сразу всем собеседникам, теряя их лица в толпе собрашихся. — Один пример уже у вас перед глазами. И это только то, о чем мы знаем. С чем лично столкнулись. А представьте, сколько еще таких, анонимных.
Меня прерывает громкий, хлынувший их колонок звук какой-то эпической, очень торжественной мелодии — не надо разворачиваться к экрану, чтоы понять, что это начался тот самый шедевральный ролик Вэла, за который я ему непременно врежу. Пробираясь к его «режиссёрскому» месту сквозь плотную толпу, я ощущаю как растёт, усиливается во мне желание навалять ему от души. Мой компьютер, моя вещь, которую он схватил без разрешения, стоит сверху захлопнутого лэптопа Дениса, который, глядя на мое лицо и понимая охватившие меня чувства, кричит о том, что если бы не мои гаджеты, все бы сорвалось, у них просто не было другого выхода.
Продолжая смотреть на свой, единственный работающий компьютер, я как будто бы раздваиваюсь — и одна часть меня остаётся на месте, раскрыв в онемении рот, а вторая — проваривается в темную яму, такую кромешно глубокую, что первое время не могу даже вдохнуть. Потому что только сейчас, со второго взгляда я замечаю, что слот для переходника с картой памяти пуст.
Ни переходника, ни карты памяти, вставленной в него, просто нет.
А на карте — все мои работы за этот год. Все черновые сними и исходники. Все мои лучшие фотографии, которые я сделала, и худшие тоже. И теперь их нет. И прямо сейчас — неизвестно, где они. У кого они. И что с ними могут сделать без моего ведома.
Срыв фотосессии из-за недостаточной памяти в камере, начинает казаться мне наименьшим из зол.
Господи,
Это же мое. Все мое. Оно должно быть у меня.
Верните мне это, пожалуйста!
— Ну, что?! Говорил я тебе! Говорил! — слышу за спиной голос Вэла. — Сегодня состоялось лучшее из того, что когда-либо видели эти ебеня! Понятно? Этот день запомнят! Его как праздник будут отмечать! Э-э… ты чего? Полина! Держи себя в руках! Я же ничего не сказал такого… Да что случилось?!
— Где-е-е! — прежде, чем схватить его руками за горло, кричу я, и офигевший Вэл отскакивает от меня как изящная длинноногая лань, испуганная звуком выстрела.
Но сейчас я быстрее. Ярость и отчаяние придают мне небывалую ловкость. Одним прыжком я настигаю Вэла, и, вцепившись ему в горло, начинаю трясти изо всех сил, от чего его глаза мученически выкатываются и орбит.
— Где моя карта?! — не слыша ничего, кроме шума собственной крови в ушах, ору я, продолжая сжимать пальцы. — Куда ты дел мою карту?! Где она? Говори или я убью тебя! Ты сохнешь у меня прямо сейчас, в миг твоей гребаной славы!!
— Я не… Я не помню… Я не… брал! — еле успевает прохрипеть Вэл, прежде чем ошарашенные Денис и Сережка дружно оттаскивают меня от звезды мероприятия.
— Полинка… Да ты что! Ты что творишь, Полинка! — старается криком образумить меня Дэн, пока я, вырываясь из его рук, снова бросаюсь на Вэла, пятящегося от меня, выставив ладони перед собой в жесте защиты.
— Я все верну! — бормочет он. — Все верну, что взял. Я возмещу. Я исправлю!
— Ты снова облажался! Опять! После того, как уже подстроил нас… меня утром! — по его глазам вижу, что он ничего не понимает, и пытаюсь немного унять злость, замечая, что на нас начинают пялиться посетители кафе. — Ты хоть понимаешь, что будет, если ты ее потерял! Ты хоть понимаешь, что ее кто-угодно может найти!
Как бы я ни была взбешена, всё-таки стараюсь избегать конкретики, замечая все большее внимание со стороны.
— Я не мог потерять! Я все верну! — жалобно повторяет Вэл.
— Коллеги ссорятся, небольшие творческие разногласия, — пытается объясниться со свидетелями скандала Дэн. — Технические моменты, не переживайте, все решим, все устроим! — заканчивает он с уверенностью, которой я бы позавидовала. — А ну давай, давай, быстрее! — тут же командует Дэн, изображая что-то мимикой и гримасами, после чего тонкий Сережка срывается с места, прекращая охранять от меня Вэла.
Куда он побежал, я понимаю только спустя пять минут, в течение которых мы с Вэлом продолжаем орать друг на друга — я по-прежнему требуя вернуть мой носитель, а он пытается вспомнить, что натворил утром и где видел карту в поседений раз.
— Вспомни! Просто вспомни! Ты когда брал макбук, она там была?! Хоть это ты можешь мне сказать?!
— Была! — с готовностью трясёт головой дизайнер, но по его растерянному взгляду я тут же понимаю — врет.
— Вэл!! — мой окрик призван вернуть ему если не память, то хотя бы совесть и не обманывать меня так беспардонно.