Никогда_не...
Шрифт:
Приподнимаюсь на месте, выглядываю в окно, стараясь оценить остановку на улице — и вижу, что народ за столиками так же заинтересованно смотрит на экран, где транслируется стрим, правда, не забывая при этом чокаться рюмками с беленьким напитком и пивными бокалами. А иногда и тем, и другим одновременно.
Их дети хорошо проводят время — это главное. Не надо вести их ни на какие аттракционы или в квест-комнату, чтоб дурью не маялись. Шоу само приехало к ним — и взрослые счастливы этой нехитрой радостью.
— Полинка, Полинка, капец, спасай, у меня там завал! — Дэн, вырастает как из-под
— Короче, Вэл там дал ссылку на какой-то видос, который надо показать к концу стрима — а у меня комп завис, тупо не выходит из текущей программы! Тут минут десят осталось, не больше — скоро первый час заканчивается, нам надо обновить трансляцию — и начать мы должны с подводки к видосу… Так Вэл говорил. А у меня нихрена не фурычит! Бля, Полинка, ну не стану же я тем козлом, из-за которого случится единственная заминка! Ты смотри, как гладко у нас все идёт, не прикопаешься!
— И что я должна сделать, Дэн? Как самое ненадежное звено в вашей цепочке организованно работающих муравейчиков? — с удовольствием возвращаю ему маленькую месть за недавнее обвинение в шалопайствк. — Что ты от меня хочешь, я же ненадежный человек!
— Бля-я, прости, Полинка! Ну… честно…. По-братански! По сеструшечному, мы ж с тобой это… партнеры! Ни сы и все такое, ну? А то я щас очень сильно на-су, не знаю, есть ли такой иероглиф, но я точно это сделаю!
Смеюсь, почти не слыша свой смех в общем шуме-гаме, понимая, что не могу устоять против просьб Дэна, приправленных его очаровательной наглостью.
— Короче, это… Ты выйди на сцену к Вэлу… — начинает он посвящение в свои планы.
— Да щас! Ты не знаешь Вэла! Он убьёт меня, если я посмею вмешаться в его бенефис, ты что!
— Не убьёт… — взволнованно шепчет Дэн, бросая еще один быстрый взгляд на часы. — Ты приглашённый гость, звёздный фотограф и все такое.
— Когда ты так меня называешь, может создаться впечатление, что я светский обозреватель, — вспоминая фото обескровленных туш со скотобойной фермы, которые прямо сейчас переносятся в память моего макбука, фыркаю я на Дениса.
— Нашим понятнее, пусть так и думают, — убеждает меня он, все больше нервничая с каждой секундой. — Если ты выйдешь с какой-то инфой — типа, жду вас на фотосессию сразу после выступления Вэлиала и кофе-брейка, никто ничего не заметит, а Вэлу шепнёшь, что у нас тут проблемы. Пусть скажет, че делать.
Ещё раз оглядываюсь вокруг, принимая решение — и понимаю, что мне все равно нечем заняться. Копирование и подзарядка идут своим чередом, камеру настраивать придётся по ходу съёмки — выхвачу себе пару жертв, как Вэл, пусть покрутятся с белым листом или пакетом на фоне фотостены…
— Ладно, — говорю нарочито медленно и тяжко вздыхая и замечаю, как лицо Дэна расплывается в улыбке облегчения. — Если выбирать из двух зол — мой непланированный выход на сцену или отсутствие хедлайнерского видео, пусть лучше будет первое.
Но когда я вижу лицо Вэла после того, как растолкав толпящихся у сцены не без помощи Дениса, я поднимаюсь
— Ш-ш-што… Ш-ш-то такое… — шипит он, не прекращая при этом улыбаться правой, развёрнутой к залу частью лица, в то время как левая его часть метает в меня молнии.
— Тихо, тихо. Там проблемы. Отвлеки внимание на меня. Там у Дэна какие-то накладки, не хочет, чтобы вышла заминка к финалу.
Вэл даже бледнеет профессионально, снова той стороной лица, которая развёрнута ко мне — так что это вижу только я, в то время как остальные не замечают. Девчушка, осмелев и забрав у Вэла микрофон, выступает вперёд, продолжая рассказывать, что «Иногда очень сложно сразу понять, что делаешь. Вроде ну че такого — а, оказывается, какая-то лажа. А потом так стыдно, и думаешь, что вот нормальные люди так бы не сделали… Один ты хлебушек»
— Что еще за хлебушек? — улыбаюсь я, стараясь облегчить состояние Вэла. — О чем вы тут говорите? Давай я пока закончу — а вы с Дэном решите насчёт вашего ролика. Там у него ноут заглох, он не знает, с чего пускать видео, из-за этого весь кипеш.
Если в первые секунды, выйдя к Вэлу без предупреждения, я опасалась за свою жизнь, то сейчас опасаюсь уже за его. Потому что бледность дизайнера становится все более пронзительной, он пошатывается и громко, так что слышат даже близко состоящие, а девочка-хлебушек сбивается и растерянно молчит в микрофон, восклицает:
— Только не ролик! Нельзя, чтобы пострадал мой ролик! Я сам его смонтировал, это шедевр, блядь!
По рядам близстоящих проходится тихий смех, девчушка продолжает растерянно хлопать глазами, и, понимая, что надо спасать ситуацию, я забираю у неё микрофон, отправляю в зал и бурно благодарю.
— Друзя, секунду вашего внимания! Если вы не против, мы отпустим ненадолго наших спикеров — нашу смелую докладчицу и организатора, благодаря стараниям которого состоялся сегодняшний флешмоб. После этой встречи, я уверена, мы станем немножко другими, может, даже прекратим причинять друг другу боль по незнанию. Тут же нет разницы, правда? Раны, нанесённые случайно, болят точно так же, как и умышленные. Поэтому поблагодарим аплодисментами Вэлиала Донцова, чьё неравнодушие и тонкая эмпатия собрали нас вместе! Вэл Донцов, друзья! Человек, которому не все равно!
И пока соскочивший со сцены Вэл, замирает у самого ее края, купаясь в бурных овациях, я стараюсь не вспоминать, ни о том, как костерила его последними словами за эту идею, ни о том, что флешмоб чуть было не сорвался из-за его ночного загула, ни о том, что придумали мы все это в пьяном угаре, и основным импульсом было не великое человеколюбие Вэла, а желание сиять и блистать. Ведь он живет и является кем-то только когда видит свое отражение в глазах других людей.
Да и, в конце концов, разве это важно, если сейчас он стоит и смущенно улыбается, очаровательно раскрасневшись, а подростки и даже некоторые из взрослых, аплодируют ему, заодно принимая в себя не самые плохие слова о внимательности и бережном отношении друг к другу, которые он сыпал им на головы вместе с сердцами.