Никому не говори…

Робардс Карен

– Для твоего сведения, – сказал Мэтт, не сводя с нее темных глаз. – Я думаю, что твой бывший муж – идиот.

– Верно, – ответила Карли, слегка улыбаясь, потому что это тоже было знакомо. Мэтт всегда заступался за Карли, когда кто-то обижал ее в школе или где-нибудь еще, пока все ее одноклассники и знакомые не усвоили, что трогать Карли – значит иметь дело с Мэт-том, и не оставили ее в покое. Было странно и удивительно, что он снова готов вступиться за нее. Карли поняла, что слишком привыкла справляться со своими бедами в одиночку. –

Я тоже так думаю.

Мэтт долго смотрел на нее молча, потом хрипло сказал «к чертовой матери» и потянулся к ней. Карли тоже потянулась к нему, обняла за шею и встретила его сверкающий взгляд. Мэтт обнял ладонями ее лицо. Ощутив прикосновение горячих губ и твердого языка, Карли закрыла глаза и страстно поцеловала его в ответ.

Два коротких гудка заставили их отпрянуть друг от друга. Тяжело дыша и плохо понимая, что случилось, Карли оглянулась по сторонам и заметила пронесшуюся мимо вторую патрульную машину. Прежде чем та исчезла за поворотом, водитель весело помахал им рукой.

– Дерьмо, – сказал Мэтт, глядя вслед машине.

Он тоже тяжело дышал. Его ладони все еще обхватывали лицо Карли, а ее руки все еще обнимали его за шею. В солнечном свете глаза Мэтта казались почти черными, а кожа отливала бронзой. Яркий свет подчеркивал тонкие морщинки у глаз и маленький шрам на губе.

Карли затаила дыхание, вспомнив, что теперь ее целует взрослый Мэтт. Мальчик, которого она так любила когда-то, еще жил в нем, но он прятался в глубине души этого умудренного жизненным опытом мужчины, о котором Карли ничего не знала. Мысль эта показалась ей настолько захватывающей, что у нее пересохло во рту, внутренности свело судорогой, а сердце едва не выскочило из груди.

Должно быть, Карли тихо застонала, потому что Мэтт посмотрел на нее и поцеловал еще раз – крепко, пылко и так умело, что она забыла обо всем на свете. Карли жадно ответила ему, ничуть не беспокоясь о том, что их могут увидеть. Если бы это случилось, сплетня ходила бы по городу несколько месяцев, если не лет. Не остановись они вовремя, их могли бы обвинить в непристойном поведении. Конечно, если бы Мэтт не был шерифом. Но именно благодаря этому обстоятельству сплетня имела бы эффект разорвавшейся бомбы.

– Все, хватит, – задыхаясь, сказал Мэтт, внезапно прервав поцелуй, снял с шеи ее руки и усадил Карли обратно на место.

– Мэтт… – срывающимся голосом пролепетала Карли.

– Мы не подростки, и сейчас не темно. И уж подавно нам не следует заниматься этим на обочине дороги в чертовски заметной машине. – Он сделал глубокий вдох, сел прямо, стиснул баранку обеими руками и прижался к ней лбом. – Тут прямо хоть билеты продавай.

Он был прав. Карли знала, что он прав, но остановиться не могла. У нее кружилась голова от желания.

– Застегни ремень, – сказал Конверс и, подняв голову, посмотрел на нее.

В его глазах по-прежнему полыхал огонь, но по крепко сжатым губам и выдвинувшемуся вперед подбородку было видно, что он снова владел собой.

Слегка

разочарованная тем, что так и не сумела заставить Мэтта потерять голову, Карли подчинилась. Мэтт завел двигатель, выехал на дорогу, быстро развернулся в запрещенном месте и поехал обратно в сторону города. При мысли о том, что им предстоит, у Карли участился пульс. Когда они в первый и последний раз занимались любовью, Карли была наивной девочкой, а Мэтту был всего двадцать один год. И все же земля плыла, небо взрывалось, у нее похитили сердце, а тело навсегда сохранило память о нем.

Потому что это был Мэтт и потому что она любила его.

Но признаваться в этом она не хотела. Особенно сейчас. Может быть, вообще никогда.

– Есть хочешь? – спросил он, вновь посмотрев на Карли.

Она видела в его глазах отблеск прежнего огня, но сумела сохранить спокойствие. Во всяком случае, она на это надеялась. Хотя и понимала, что едва ли сможет обмануть Мэтта. Он слишком хорошо ее знал.

– Просто секс без всяких обязательств, – сказал он, пристально глядя на Карли.

– Конечно, – ответила она, снова мысленно скрестив пальцы. Сердце гулко колотилось в груди.

Он мрачно кивнул.

– Куда мы едем? – пару минут спустя спросила Карли, когда они свернули с дороги.

Действительно, куда? Его дом напоминал Центральный вокзал. Ее – тоже. Офис шерифа категорически исключался, а машину Мэтт отверг.

Гостиница? В Бентоне ее не было. А если бы и была, Карли не могла представить себе, что они с Мэттом могли бы воспользоваться ею. Через пять минут после того, как за ними закрылась бы дверь, об этом знала бы половина города.

До сих пор это не приходило ей в голову, но правда оставалась правдой: маленькие городки – сущее бедствие для личной жизни.

Мэтт покосился на нее.

– У меня есть моторная лодка. Мне посчастливилось снять для нее ангар. Над ангаром есть квартира, которая сдавалась вместе с ангаром.

Тут Карли вспомнила слова Лиссы о том, что Мэтт никогда не приводил девушек домой, и ее осенило. Мэтт знал, что сексуальная жизнь для холостого шерифа, обремененного сестрами, будет проблемой, и заранее предпринял кое-какие шаги. Одним из таких шагов была квартира над ангаром.

Нет, осуждать его не за что, по зрелом размышлении решила Карли. По крайней мере пока Мэтт будет оставаться с ней.

– Очень удобно, – сказала она, давая понять, что не только Конверс умеет читать мысли.

Мэтт едва заметно усмехнулся.

Ангар размещался на пустыре позади жилого квартала, посреди складов, контейнеров для мусора и заборов из ржавой металлической сетки. Машина свернула на короткую гравийную дорожку, и Карли увидела место их назначения – полутораэтажное здание, обшитое серыми алюминиевыми листами. Казалось, когда-то оно было пристроено к дому, которого больше не существовало. Что случилось с домом, неизвестно, но ангар, заросший сорняками, остался.