Никто и звать никак
Шрифт:
— Кони — молодые и здоровые, Калина. Коляска удобная и в отличном состоянии. Нам для переездов — самое то.
Я боялась показаться капризной, но мне больше нравилось, когда у нас был кучер. Тогда в дороге можно было разговаривать…
— И тебе нужно нанять служанку. Негоже высокородной даме путешествовать без удобств.
Я не спорила, но внутренне — сопротивлялась. Мысль о прислуге напрягала меня.
Лагиро — чистенький симпатичный городок. Здесь множество трактиров и постоялых дворов, здесь очень удобно пересекаются торговые пути, потому
Ригер снял нам вполне приличный номер, с огромной кроватью, оплатил горячую воду, и я с удовольствием стала намываться, пока Ригер присматривал, что бы слуги хорошо обиходили Крокса и Кокса. Такие имена я придумала для коней.
— Можешь не торопится, Калина. Пришли мне только чистую одежду, я помоюсь возле конюшен, там есть место.
Провожала меня в номер сама хозяйка гостиницы. Полная, какая-то уютная дама, любезная и улыбчивая. Хозяин, крупный хмурый мужчина в это время собирал с постояльцев деньги вперед. Здесь всегда рассчитывались вперед.
Помогала мне мыться молодая девушка, тихая и неразговорчивая. Представилась она Нитой. Отказываться от помощи я не стала. Все же надо как-то привыкать. Да и удобнее, когда тебе сольют чистую воду, и можно двумя руками промыть пыльные волосы. Я немного обсохла, завернувшись в чистую большую простыню, Нита и еще одна служанка, покрупнее, выносили воду ведрами. Да уж, работа здесь не из легких!
Наконец воду откачали, вынесли большую медную лохань, низкую и не слишком удобную, Нита протерла пол насухо и удалилась, пообещав вернуться позднее. Отказалась — сама справлюсь.
За это время успела от души понежится на свежем белье, но пора было идти на ужин. Я оделась в чистое и, даже, красивое платье, скрутила волосы в улитку и спустилась на первый этаж.
За столами ужинали постояльцы. За одним уже шумела изрядно подпившая компания.
Большая часть столов была сдвинута буквой «Т». За верхней перекладиной сидели оба купца, капитан, Ригер и было одно свободное место. Вдоль длинной части стола располагались все крестьяне вместе с детьми, вперемешку с солдатами охраны. У всех было приподнятое настроение.
Когда я подошла к столу, встали все мужчины, даже солдаты и крестьяне. Сидеть остались только женщины и дети. Капитан охраны поклонился мне и, следом за ним, такой же поклон отвесили остальные купцы, а потом и все остальные. Я растерялась, не слишком понимая, что это за обряд. Но Ригер улыбался, значит все было хорошо. Заговорил капитан:
— Светлая госпожа, это, с разрешения вашего мужа, подарок вам за спасение каравана.
Он протянул мне плоскую коробку и я вопросительно взглянула на Ригера. Он кивнул. Капитан открыл коробку. Там, лежало красивое, сложного плетения,
— Прошу, госпожа, прими это в дар за наши жизни!
Ригер подошел и помог мне застегнуть ожерелье. Пусть оно не слишком подходило к сегодняшнему наряду, но мне было… Ну, как-то тепло, что ли…
Ужин не затягивали, хотя он был сытным и богатым. Выпили по паре бокалов вина за удачное окончание путешествия, даже я выпила. Все как-то расслабились, сидели, негромко переговаривались. Первыми начали засыпать за столом малыши, и родители потащили их в телеги. Крестьяне, в целях экономии, комнаты не снимали, оплатили только место во дворе, а ночевать собирались так же, как и раньше — в телегах.
Завтра у всех много дел, так что я не стала ждать Ригера, который беседовал с капитаном, а пошла по лестнице на второй этаж.
Лестница была широкая, с тяжелыми перилами. На площадке между пролетами даже стоял диванчик. Вот там, возле этого диванчика, полноватая и любезная хозяйка трактира и охаживала Ниту по щекам. Самое ужасное, что не было никакого шума, одна била, другая стояла даже не защищаясь, только стараясь отклонится, чтобы удары были не так сильны. Да они и не были сильны… Не полноценная оплеуха, которой можно и с ног сбить, а скорее — шлепки по щекам. Не столько желание причинить боль, сколько — унижение.
Сцену освещали две горящие свечки в настенных подставках…
— Ты, дрянь такая… Тебя из милости взяли, байстрючку, а ты кобенишься?! — хозяйка не говорила, а шипела просто. Но увидев меня, тут же поклонилась и ласково спросила:
— Что светлая госпожа желает?
— Горничную мне — пусть поможет раздеться, я устала. Пойдем, Нита…
— Я, госпожа, сейчас вам другую пришлю. Нита мне в помощницы нужна сейчас. Вы ступайте, ступайте в номер свой, светлая госпожа, а я сразу и пришлю Дигу — хозяйка продолжала улыбаться.
Я послушно поднялась по лестнице и зашла в номер, слегка хлопнула дверью, но закрывать не стала. Так и стояла в проеме. Комната наша была первая от лестницы, видеть меня не могли, свечи не горели, так что я лучше послушаю беседу. Уж очень Нита мне напомнила, как меня саму охаживали по щекам в ткацкой мастерской за всякие провинности…
— Сейчас пойдешь в номер, мерзавка, и делать будешь, что скажут… А не нравится — место на улице всегда тебя ждет!
— Госпожа, вы же обещали, что только уборка и работа!
— Иногда и отдыхать нужно, а каждая шлюха мне тут свои правила устанавливать не будет! Иди, будешь стараться — глядишь, и заработаешь еще! Господин Фрим всегда щедр.
Я прямо видела эту гнусную улыбку на лице хозяйки. Меня просто затрясло от ненависти…
Хозяйка затопала вниз по лестнице, я вышла на площадку, посмотрела на стоящую ниже Ниту и просто поманила ее рукой.
Завела ее в комнату и спросила:
— Долги есть?
Девушка даже говорить не могла, так и держалась за горло, не вытирая слез. Видать, спазмом перехватило. Я показала ей на место у стола: