Нищий барин
Шрифт:
— Например, коврами, — Тимоха оживился. — У нас в Армении ковры отличные делают. Тут, конечно, ковры тоже водятся… Откуда-то из Средней Азии везут или из Персии, но, скажу тебе, наши-то куда лучше будут.
— Давай ещё подумаем, — вздохнул я.
— Тогда я завтра по своим делам?
— С ума сошёл? Завтра праздник Троицы. И освящение церкви! Приедет… забыл кто… черт… короче чин какой-то церковный. Мне все нужны тут будут. Гости у меня остановятся. На одну ночь только, но и то головная боль! Потом порыбачишь. Вон, если хочешь, возьми ту рыбину, что из Костромы привезли.
— Я вообще
Вечером долго ворочался, лежа в кровати: сон всё не шёл. Тишина в доме давила: из всей дворни остался лишь Мирон, бабы, как и полдеревни, отправились в церковь. Тягостные мысли не отступали: да что я, собственно, умею в этом времени? Ни тебе особых навыков, ни знаний… Разбогатеть? Тоска смертная! Лишь одно радует — стал моложе. Хотя, с местной медициной… ещё вопрос, проживу ли я здесь дольше, чем в своём времени. Ну, если бы не авария, конечно…
Всё же под утро задремал. И снится мне сон… красочный, словно действие наяву происходит. Я за кулисами театра пользую балерину! И так энергично, словно я молодой. Хотя я и есть молодой!
Церемонию освящения храма я едва не проспал — Матрёна, которая обычно поднимала меня на ноги быстрее петуха, сама со службы ещё не вернулась. Всенощное бдение — дело святое, но без неё дом казался подозрительно тихим. Хорошо хоть Тимоха сбежал с торжества пораньше и заглянул в господский дом в поисках жратвы. Без него я бы точно проспал всю церемонию, и был бы скандал!
— Барин, ты чё, ополоумел? Все уже у церкви — поп обижается, люди гудят, а ты дрыхнешь! — ругал меня Тимоха, поминая на ходу всех святых. — Дуй быстрее!
С трудом проморгавшись, я плеснул на лицо ледяной воды из тазика — для бодрости, схватил в руки икону, словно щит перед битвой, и полетел к храму.
Подхожу… Мамочки! Народу собралось — в два, а то и в три раза больше, чем в селе душ! Похоже, из соседних деревушек съехались. Тут вам и старушки в платках, и мужики с бородами аки лесные медведи, и девки, нарядившиеся словно на смотрины. А румяные мальчишки, как воробьи, облепившие колокольню, увидев меня, зашептали: — Ого, сам барин пожаловал! — и тут же кинулись друг другу на спор доказывать, кто громче сможет крикнуть, когда прозвонят колокола.
В церемониях освящения храмов, как оказалось, не всё так просто. Это вам не просто в колокол пробить и свечи зажечь. Различают два вида освящения: малое и великое. Малое совершают, когда церковь лишь подлатали или крыша прохудилась — ремонт закончили, и порядок. А вот великое освящение — это уже не шутки, здесь нужен сам епископ, если храм построен заново.
Причём всё происходит в несколько этапов:
«Чин на основание храма» — как только закладывают фундамент, читаются особые молитвы. Основание поливают святой водой, а под углы иногда даже закладывают реликвии или монеты.
«Чин на поставление креста» — важнейший момент перед тем, как крест вознесётся на кровлю. Тут уже и песнопения, и кадило в ход идёт. Крест — символ защиты, который видно за версту.
«Чин благословения колокола» — перед тем как колокол займёт своё место на звоннице. Это не просто кусок металла — каждый колокол «звучит» по-своему и благословляется, чтобы его голос очищал души
Впрочем, спрашивать, что да как, я не решаюсь — вдруг все вокруг в курсе тонкостей обряда, а я со своими вопросами выставлю себя полным невеждой или, того хуже, безбожником. Однако, кое-что знаю точно: мою икону нужно освятить! Поэтому, видя, что мероприятие идёт к концу (уже стены миром мажут), я торжественно шагнул вперёд.
— Дозволь, Владыко, подарок сделать!
Мой поп Герман на мгновение скривил губы — может, фамильярно я обратился, а может, вообще не по форме? Вот же падла! Мог ведь заранее научить, чтобы я не позорился! Но высокий церковный чин гость к моей просьбе отнесся благосклонно.
Он чуть кивнул головой и торжественно произнес:
— Господь видит твоё усердие, чадо моё. Пусть дар твой во славу Ему будет!
А приехал в мою деревню ни кто-нибудь, а сам Епископ Костромской и Галичский — владыка Самуил, в миру Запольский-Платонов. Статному бородатому дядьке лет за сорок с орлиным взглядом и выправкой военного генерала, облачённому в сверкающую золотом ризу, наверняка было жарко в его одеянии, но виду он не подавал.
Мой дар принял молоденький служка — худенький, с лицом, будто вырезанным из морёного дуба, но с глазами, полными усердия. Видно, был на подхвате у высокого гостя и гордился своей ролью. Он аккуратно развернул икону — здоровенную, добрый метр на полметра, — снял тряпицу, и золотой оклад вспыхнул на солнце.
Толпа разом ахнула, будто впервые увидела нечто столь величественное.
— Это где же такую красоту заказали? — прогремел гость могучим басом.
И что сказать?! Я ведь ни черта не помню, и память Алексей Алексеевича молчит! Но, к счастью, на выручку пришёл мой поп Герман — вот уж кому я в тот миг мысленно простил все мелкие прегрешения и даже его привычку кривить губы.
— Сия икона заказана в Ипатьевском монастыре. Год писали её! — торжественно объявил он.
Епископ бросил вопросительный взгляд на ещё одного нарядного дядьку в золотом облачении — тоже явно не последнего человека в церковной иерархии. Тот важно кивнул, подтверждая, что всё в порядке. Тогда владыка Самуил степенно сложил руки и произнёс:
— Благодарим за святой образ архангела Михаила!
Я бросил взгляд на икону. Ну да, всё верно: статный мужик с мечом и весами попирает ногами какого-то рогатого демона, которого аж перекосило от унижения. Да ведь и мой храм, а точнее нижняя теплая его часть, в честь этого Михаила и названа! «Так-то оно все и сходится!» — мелькнула мысль, и я выпрямился и приосанился, как будто сам архангел мне на плечо руку положил.
Мою икону — весьма внушительную, по сравнению с другими, освятили первой. Служка трижды обвел её кадилом, и облачко ладана медленно поплыло к своду храма. Икона будто засветилась изнутри, а я почувствовал себя человеком, которого на миг приобщили к чему-то великому. Особо я не веровал в бога, Лешка кстати в существование его не сомневался, но скажем так — как в существовании Америки. Ну есть и есть. А сейчас немного торкнуло. наверное на меня подействовала общая атмосфера на мероприятии. После моего дара приступили к освящению остальных икон, что висели по стенам храма.