Нищий барин
Шрифт:
Внизу фамилия автора — некто Челиев.
Первый раз слышу, если честно. Как и название типографии, где издано наставление: Москва, Типография Пономарёва, 1825 год! Прям с пылу с жару!
— Идея понятна… В принципе, одобряю. Красавец! Но, получается, мы скоммуниздили книгу у гостеприимного хозяина, а это уже не по-людски как-то, — серьёзно произнёс я, хотя внутренне уже принял решение книгу забрать. Годная бизнес-идея!
—
— Ну, спи…или. Вернее, украли! Такие слова есть? — пресёк я попытку съехать с темы.
— Не украли! Во-первых, я её в карты выиграл, а во-вторых… Елесей Пантелеймонович, как эти книги с Москвы привёз, так в них ни разу и не заглянул. А покупал пьяный, напомню. Ванька, его конюший, собственно, и покупал вместе с ним. Количество книг он запомнить мог, а названия — нет. Мы вернём какую-нибудь книженцию из твоей библиотеки, и всё. А Ванька, плут, подменит издание!
И, смекнув, что я ещё не до конца оценил гениальность схемы, добавил с торжеством:
— По квитанции корова рыжая одна?
Гляжу на него и думаю — ну вот кто бы мог подумать, что в Тимохе такой махинатор живёт?
— У меня, знаешь ли, не особо-то и много книг… — пробурчал я, но, подумав, махнул рукой. — Подберём, конечно. В целом, молодец! А этот Ванька твой… Он вообще надёжный малый? Не сдаст?
— Может, и сдаст… — Тимоха пожал плечами. — Меня. А про тебя он не в курсе. Я скажу, что книгу продал, а деньги пропил, — продолжил он с невозмутимым видом. — Ну а ты для порядка меня накажешь… Никто ж не знает, что ты в деле!
Ничего себе самопожертвование! Не сказать, чтобы я был плохого мнения о Тимохе, но такой самоотверженности точно не ожидал. Или это просто армянская хитрость в чистом виде?
— А что, просто купить книгу нельзя было? Она, поди, пять рублей и стоит!
Переворачиваю издание, пытаясь найти цену. Чёрт, нет её.
— Я в Костроме, помнится, в книжной лавке похожие видел — по пять-семь рублей. А в Москве, наверное, и дешевле.
— В Москву ехать, искать по книжным лавкам? — фыркнул Тимоха. — А эту Ильин не продаст, вредный он! Ваньку, вон, лупцует почём зря. Это ты у нас добрый, а я за сегодня наслушался рассказов… Знаешь, какими нелюдями помещики бывают?
Открываю книгу наугад и читаю рецепт этого самого мертеля… Хм, ничего сложного. И, кстати, не один рецепт — вариантов несколько. А вот трудоёмкость приличная. Чего только стоит один пункт:
«Для смятия мертеля и переделки его в кирпичи работников 15 человек должно быть.»
Вдруг слышу шум возле моей двери. Тут же требую у Тимохи саквояж с нарко-прибамбасами. Едва успеваю спрятать издание, как в комнату заходит — причём без стука! — беременная Прасковья.
Ну да, чего ей заработок упускать, ведь до этого я ею ни разу не брезговал. Увидев Тимоху, она аж рот открыла от удивления, а я уже с невозмутимым видом стал доставать принадлежности для курения.
— Болен я. Ступай, милая, — отсылаю я девку.
— Зря отказался! Баба — огонь! — ухмыльнулся ара, быстро смекнув, зачем приходила… гм… ну, пусть будет девушка. — За гривенник дала так, что до сих пор всё гудит!
— Когда это ты успел? — удивился я.
— Сам же полтинник дал. Сказал — на что хочешь! — напомнил бывший строитель.
Только
— Я думал, ты с Фёклой будешь… — пробормотал в итоге, возясь с трубкой.
Хотел было закурить, но тут осознал, что, как ни странно, у меня сейчас ничего не болит. А коли так, зачем травить себя всякой дрянью? Кладу трубку обратно.
— И с ней тоже! — бодро отозвался Тимоха. — И ещё десять копеек осталось!
Он похлопал себя по карману и с довольной ухмылкой добавил:
— Ещё и в карты три рубля выиграл! А чего ты трубку-то убираешь? Дай мне, если не хочешь.
— Стоп! Если ты в карты выиграл, тогда мои ассигнации верни!
Тимоха даже виду не подал, что смутился.
— В книге они лежат. Я чужого не беру!
— А девки что, получается, тебе сдачу дали? Раз по двадцать копеек с каждой вышло? Ну ты гусар, конечно! — подколол я товарища.
— Не я такой, жизнь такая, — философски заключил дамский угодник, вытягиваясь на лавке.
Я лишь покачал головой.
Под бормотание Тимохи и дым от его курева меня снова сморило. И снилась мне… Прасковья, зараза. В реальности она мне, нынешнему, не особо-то и симпатична, да ещё и беременная, но во сне…
В общем, не соврал кучер!
Глава 25
Вчерашняя охота дорого обошлась Елисею Пантелеймоновичу: две собаки пали, ещё две подраны. Но зато успешный загон медведя и кабанов помог ему тут же сбыть девять щеней. Так что, мыслю, может, и в плюсе всё-таки наш радушный хозяин.
А радушен он, надо сказать, с утра необыкновенно. И что удивительно — не болеет с похмелья! Хотя нажрался вчера как чёрт просто.
— Не пущу! — ревел уже нетрезвый Ильин, пытаясь оставить меня у себя в гостях. — Уха сегодня! Белорыбицу везут из самой Костромы!
— Не проси! — морщусь я, изображая крайнюю степень страданий. — Голова болит — сил нет! Блюю до сих пор!
Но сегодня откосить от пьянки будет сложнее. Повод, надо сказать, уважительный. Завтра как-никак пост начинается, и сегодня — последний денёк, когда бухнуть можно.
Хотя я точно знаю — почти никто из помещиков этот пост не держит. Не буду и я. По причине своего болезненного состояния. Вроде как допускаются послабления болящим. Конечно, никто мне и слова не скажет, разве что Матрёна может нудеть. Но ей, признаться, в последнее время нудеть уже становится опасно. В теле Лёшки я — Герман Карлович. Опытный управленец! Гоню, конечно… Но фирма у меня была, если считать со сборщиками, до двух десятков работников. Так что управлять я умею.
Однако смотри-ка ты… Первую годную бизнес-идею всё же таксист предложил. Правда, он — армянин, а они, может, и не евреи по части понимания корысти, но где-то рядом. Кстати, я тут Тимохе вольную предложил — ему и всей семье. Так, тот только руками замахал. Оказывается, нынче иногда выгоднее быть в крепости, чем свободным. Ведь я, по сути, отвечаю за все его косяки. Пороть, конечно, не буду, даже если правда про уворованную… то есть, выигранную в карты книгу всплывёт. Живёт он, можно сказать, как у Христа за пазухой. Дворня и при деле, и в обиду не дам. А воля… На что она, если земли за ней нет? Без земли она и сейчас не нужна крестьянину, и, боюсь, в будущем тоже мало что изменится.