Ночь Бармаглота
Шрифт:
А если бы полиция штата явилась, пока они у Смайли, «Гудку» достался бы поистине хороший материал. Сейчас материал, наверное, тоже выйдет хороший, но кто его напишет?
Теперь мы со Смайли стояли почти рядом, и Мастерс, по-видимому, заключил, что одного пистолета на двоих достаточно. Свой он сунул в наплечную кобуру и взглянул на Джорджа.
— Ну? — произнёс он.
Это вновь доказывало, что Джордж тут босс или, по крайней мере, имеет равный статус с Мастерсом. И, изучая лицо Джорджа, я мог понять, почему. Мастерс большой, и, должно быть, наглости и храбрости ему не занимать, но именно у Джорджа в этой паре мозги.
—
Я знал, что это значит.
— Послушайте, тут есть задняя комната, — сказал я. — Вы не можете нас просто связать? Если нас найдут через несколько часов, какое это будет иметь значение? Вы останетесь чисты.
— А вас могут найти через несколько минут. А вы, возможно, заметили, на какой мы машине, и знаете, в какую сторону мы едем. — Он покачал головой, вполне решительно. — Не будем здесь задерживаться, — проговорил он, — а то кто-нибудь войдёт. Бэт, иди посмотри, что там снаружи.
Мастерс встал и направился к двери; затем, поколебавшись, он вернулся к бару. Взяв две пинтовые [14] бутылки виски, он сунул их в карманы пальто. Потом, нажав на кассе кнопку закрытия продаж, он вытащил купюры; мелочь его не занимала. Сложив купюры, он убрал их в задний карман брюк. Затем он вышел из-за стойки и направился к двери.
Порой мне кажется, что люди безумны. Смайли протянул руку.
— Пять баксов, — сказал он. — По два пятьдесят за каждую пинту.
14
В американской практике пинта равна примерно 473 мл.
Он мог получить за это пулю, здесь и сейчас, но Мастерсу почему-то понравилось. Он усмехнулся, вытащил из кармана скомканные купюры, отделил пятёрку и сунул её в руку Смайли.
— Хватит копаться, Бэт, — произнёс Джордж. — Иди наружу.
Я заметил, что он крайне внимательно следил за происходящим и держал пистолет направленным прямо в грудь Смайли, пока тот убирал в карман пятидолларовую банкноту.
Мастерс открыл дверь, вышел наружу, небрежно огляделся и поманил нас. Тем временем Джордж встал, обошёл нас и оказался сзади, убрав пистолет в карман пальто, но не выпуская его из руки.
— Ладно, ребята, пошли, — произнёс он.
Всё было крайне дружелюбно. В некоем смысле.
Мы вышли в прохладный тёплый вечер, которому не суждено было продлиться долго, судя по тому, как шли дела. Да, «Бьюик» был припаркован у самого входа к Смайли. Посмотри я на него хоть одним глазом, прежде чем войти, не случилось бы всей этой кутерьмы.
«Бьюик» оказался четырёхдверным седаном.
— Садитесь назад, — сказал Джордж, и мы так и поступили. Джордж разместился спереди, но сел боком, повернувшись лицом к нам.
Мастерс сел за руль и завёл мотор.
— Ну, паренёк, куда? — проговорил он через плечо.
— Милях в пяти отсюда есть леса, — сказал я. — Если вы отвезёте нас туда и свяжете, то нет ни малейшей вероятности, что нас найдут раньше завтрашнего дня.
Умирать мне не хотелось, как не хотелось и смерти Смайли, и эта идея смотрелась так здорово, что на мгновение я ощутил надежду. Затем Мастерс произнёс:
— Что это за город, паренёк?
И я понял, что надежды нет. Нет просто потому,
Машина съехала с тротуара и направилась на север.
Я был напуган и трезв. И, похоже, мне не было никакой причины сохранять оба эти качества.
— Как насчёт выпивки? — сказал я.
Джордж полез в карман Мастерса и протянул через спинку сиденья одну из бутылок. Мои руки слегка тряслись, пока я ногтем большого пальца снимал целлофан и отвинчивал крышку. Сперва я протянул её Смайли, и тот немного отхлебнул и вернул бутылку. Я сделал долгий глоток, и там, где таился лютый холод, потеплело. Не могу сказать, что это сделало меня счастливее, но почувствовал я себя лучше. Я задался вопросом, про что думает Смайли, вспомнил, что у него жена и трое детей, и пожалел, что вспомнил об этом.
Я вернул ему бутылку, и он быстро отхлебнул ещё раз.
— Прости, Смайли, — сказал я.
— Всё в порядке, док, — сказал он. И засмеялся. — Одно плохо, док. Выйдет шикарная статья для твоего «Гудка», но сможет ли Пит написать её?
Я поймал себя на мысли, что вполне серьёзно задаюсь этим вопросом. Пит — один из лучших печатников в Иллинойсе, но как он разберётся с тем, что происходило сегодня вечером и произойдёт завтра утром? Газету он выпустит, но он никогда не писал новостей, по крайней мере, пока работал на меня, а справиться со всеми новостями, какие достанутся ему завтра, будет тяжко. Сбежавший маньяк, произошедшее с Карлом и то, особенно интересное для меня, что случится с нами двоими. Я задавался вопросом, найдут наши дела вовремя, чтобы написать про это в газету, или это будет просто двойное исчезновение. Хватятся нас обоих скоро. Смайли, потому что его заведение ещё открыто, но за стойкой никого нет. Меня, потому что мне надо встретиться с Питом в «Гудке», и где-то через час, если я так и не появлюсь, он забеспокоится.
К тому моменту мы как раз выезжали из города, и я заметил, что мы свернули с главной улицы, составлявшей часть большого шоссе. Бёргойн-стрит, по которой мы ехали, переходила в сельскую дорогу.
Когда мы подъехали к развилке, Мастерс затормозил и обернулся.
— Куда ведут эти дороги? — спросил он.
— Обе ведут в Уотертаун, — ответил я. — Та, что налево, идёт вдоль реки, а другая сквозь холмы; она короче, но ехать труднее.
Против трудностей Мастерс, похоже, не возражал. Он свернул направо, и мы стали взбираться на холм. Сам я, сидя за рулём, этого бы не сделал. Холмы довольно высокие, а дорога сквозь них узкая и довольно извилистая, по большей части с обрывом слева или справа. Обрыв не такой высокий и крутой, как бывает на настоящих горных дорогах, но достаточный, чтобы вылетевшая за барьер машина разбилась и чтобы растревожить мою акрофобию.
Фобии — нелепая, необъяснимая вещь. Я почувствовал, что моя возвращается, сразу же, как только вдоль обочины начался скромный обрыв, когда мы въехали на первый холм. Собственно, в тот момент я боялся обрыва больше, чем пистолета Джорджа. Да, забавная штука эти фобии. Моя, страх высоты, одна из распространённейших. Карл боится котов. Эл Грейнджер — пирофоб, болезненно боящийся огня.
— Знаешь, Док? — произнёс Смайли.
— Что? — спросил я.
— Я думал, как Питу придётся писать для газеты. Почему бы тебе не вернуться и не помочь ему? Есть же писатели-призраки.