Ночь большой луны
Шрифт:
– Давай я, - сказал Васька.
Взял бутерброд, поднялся и мелкими шажками пошел в сторону гостя, протягивая руку вперед.
– Поешь, - уговаривал он по дороге.
– Не бойся, возьми.
Подросток сделал робкий шаг вперед, выхватил из Васькиных рук бутерброд и метнулся в темноту. Степка только крякнул.
– Ну и времена!
– повторил он с ожесточением.
– Ну и скотские же времена!
– Времена ни при чем, - отрезала Ника.
– Их такими делают люди.
– А государство… - начал Степка.
–
– Государство - это мы. Мы сами не замечаем, сколько гадостей делаем. И больших, и маленьких. Конечно, проще всего сказать: государство виновато. Виновато оно, виновато, кто спорит? А ты попробуй сделать хоть что-то хорошее сам! Попробуй хоть раз поступить правильно! Ну, например, мы со студентами как-то раз выехали на берег Москвы-реки. Чудная природа, изумительные окрестности… Но как же они загажены! Кто их загадил? Опять государство? Да мы с вами это сделали! Что, неужели трудно убрать мусор после своего пикника? Нет, мы будем до хрипоты орать, что государство не обеспечивает санитарные условия для отдыхающих… А наши подъезды? Неужели трудно бросить мусор в мусоропровод, а не рядом с ним? Или убрать за собой, если промахнулся? Трудно? Нет, но это делают единицы. А изрезанные сиденья автобусов, а разбитые исцарапанные лифты? И виновато опять-таки государство. А что до этого мальчишки...
Она кивнула головой в темноту.
– Конечно, социальная политика нашего государства - притча во языцех. Что делать? Ждать, пока у государства совесть проснется? Не проще ли дать этому мальчишке какую-нибудь работу? Хотя бы у вас на конюшне, Степан. Но вы ведь мальчишку с улицы на работу не возьмете…
– Страшно, - сказал Степка.
– Я же его не знаю…
– То-то и оно!
– уличила Ника.
– Вы не знаете, я не знаю, государство не знает… Круг замкнулся.
Она помолчала и добавила.
– Мне вообще кажется, что нужно поменьше рассуждать о совести и бессовестности. Нужно попытаться самому хоть раз в жизни поступить по совести. Чем больше людей будут это делать, тем скорей у нашего государства совесть проснется. Государство - это люди. В первую очередь. Наша совесть - это его совесть. Или бессовестность.
Она вздохнула и сказала другим тоном:
– Ладно. Пойду спать.
– Спокойной ночи, - вежливо сказал Егор. Васька помахал Нике ладонью.
– И вам, - ответила она.
Степка безмолвствовал. Он что-то напряженно обдумывал.
– Мне одной страшно будет, - сказала Ника, останавливаясь на полдороги. – Егор, отпустите со мной Тюбика.
– Конечно, - отозвался Егор. И спросил приятеля: - Не возражаешь?
– Даже с удовольствием покараулю даму, - отозвался Тюбик. Поднялся с насиженного места возле костра и деловито потрусил в палатку Ники.
Несколько минут после их ухода стояла тишина. Первым очнулся Степан, сказал с тяжелым вздохом:
– Черт бы тебя побрал, Ника.
Ему никто не ответил.
Утро следующего дня Егор встретил один.
Он проспал отъезд приятелей, и разбудил его Тюбик, который остался в лагере, чтобы Егору не было скучно.
– Уехали?
– спросил Егор, поднимая голову.
– Уехали, - подтвердил Тюбик.
– Вставай, я есть хочу.
– Встаю, - ответил Егор. Его рот раздирала зевота.
Он вылез из спального мешка. Несколько раз присел, энергично соединил лопатки, покрутил шеей.
– Хрустит!
– пожаловался он Тюбику.
– Остеохондроз не за горами…
– Сидячий образ жизни, - попенял Тюбик.
– Нужно больше двигаться! Вот вернемся в город, запишемся в спортзал. Ладно?
Егор только вздохнул. Благими намерениями, как известно, вымощена дорога не в лучшем направлении.
Он сбегал к реке, быстро умылся. Почистил зубы, налив в стакан минеральной воды. Голодный Тюбик нетерпеливо следил за его манипуляциями.
– Сейчас, сейчас, - сказал Егор.
Достал из переносной сумки-холодильника нехитрые припасы, разложил их на две тарелки.
– Прошу, - пригласил он Тюбика.
Завтрак прошел весело. Егор уже забыл, какая это прелесть, чай с дымком. Поэтому выпил целых три стакана, наслаждаясь безоблачным небом, прохладным утренним воздухом и горьковато-терпким запахом степной травы.
– Слушай, а где наш вчерашний гость?
– вдруг спросил он Тюбика.
– Не знаю, - ответил Тюбик, доедая кусок ветчины.
– Я за ним не приглядывал. У меня было другое задание.
Егор промолчал. Интересно, где сейчас бродит бездомный подросток? Найдет ли он себе завтрак?
Мысль была грустной, и Егор быстро отогнал ее прочь.
Сначала у него мелькнуло хулиганское желание взобраться на верхушку холма, не дожидаясь приезда друзей, но потом он подумал и с сожалением от нее отказался.
Нет. Это не безопасно. Не дай бог, сорвется, что тогда?
«Дождусь», - решил Егор. И пригласил Тюбика: - Пойдем, пройдемся.
– С удовольствием, - ответил сытый и благодушный приятель.
– Хорошо тут, правда?
– Здорово!
– А они пусть за лошадьми стойла вычищают, - мстительно договорил Егор, все еще хранивший в душе маленькую обиду за то, что его оставили одного.
Тюбик дипломатично промолчал.
Работы за день Степану, Ваське и Нике пришлось переделать много. Справились ближе к вечеру с основными обязанностями, решили, что остальное доделают завтра. На хозяйстве оставили Дениску.
– Вечером лошадей выведешь, - втолковывал Степка хроменькому помощнику.
– Много пить не давай. Хорошенько оботри их. Да! Синдбада веди шагом, у него царапина на правой ноге еще не зажила.
Дениска послушно кивал головой.
– А утром мы приедем и займемся уборкой.