Ночь иллюзий
Шрифт:
– Мистер Флорин, уже поздно. Вы устали. Наверное, будет лучше приступить к поискам завтра. Мы можем встретиться после работы, если только...
– Ее голос затих.
– Обязательно, - сказал я.
– Прекрасная мысль, мисс Реджис. Извините, что отнял у вас столько времени. Вы были правы во всем. Нет ни университета, ни ученых, ни машин сновидений. Но сто долларов были реальными. Остановимся на этом. Спокойной ночи и спасибо за компанию.
Она стояла с нерешительным видом.
– Куда вы пойдете?
– Мир велик, особенно, когда вас не связывают чьи-либо ограничения.
– Кто рассказал вам о Грейфеле?
– прошептала она.
– Барделл. Он был актер. Не очень известный. Забавно, но Носатый подумал, что я - это он. Можете себе это представить?
– Грейфел был местом моего летнего отдыха, - сказала она озадаченно.
– Не говорите: у озера в двадцати восьми милях отсюда.
– Почему вы так решили?
– Хорошо, скажите тогда, где же он?
– Грейфел в Висконсине, около Чикаго.
– А разве это не Чикаго?
– Что вы, конечно, нет. Это Вулфтон, Канзас. Как же так: вы здесь несколько недель и даже не знаете названия города.
– Мои контакты были ограничены. Она смотрела на меня, и я почти мог слышать, как она размышляет обо все этих несуразицах.
– Где же вы будете спать сегодня?
– У меня настроение погулять, - сказал я.
– Ночь размышлений под звездами.
– Пойдемте ко мне домой. У меня есть комната для вас.
– Благодарю, мисс Реджис. Вы милая девушка
– слишком милая, чтобы втягивать вас в мою личную войну со Вселенной.
– Что вы на самом деле намерены делать?
– прошептала она. Я качнул головой в сторону склада.
– Суну свой нос туда.
Она выглядела честной и деловитой.
– Да, конечно, мы должны сделать это.
– Не мы - я.
– Мы оба. В конце концов...
– она подарила мне проблеск улыбки, легкий, как вздох ангела, - это и мой сон тоже.
– Я как-то забыл об этом, - сказал я.
– Пошли,
XXVII
Двери были заперты, но я нашел расшатанную доску, оторвал ее, и мы проскользнули в темноту, полную паутины и хлопанья крыльев летучих мышей или чего-то другого, что хлопало.
– Здесь ничего нет, - сказала мисс Реджис.
– Это просто старое заброшенное здание.
– Поправка: это место, которое выглядит как старое заброшенное здание. Возможно, это отделка витрины, и если вы сотрете пыль, то обнаружите под ней свежую краску.
Она провела пальцем черту на стене. Под пылью было еще больше пыли.
– Ничего не доказывает, - сказал я.
– В этом деле ничто не может служить доказательством. Если воображаешь вещь, то воображаешь, что она существует.
– Вы думаете, что сейчас спите?
– Это вопрос, не правда ли, мисс Реджис?
– Сновидения не такие; они смутные и расплывчатые по краям. Они существуют в двух измерениях.
– Я помню, как однажды размышлял о сновидениях, когда прогуливался по холму осенью недалеко от студенческого городка. Я ощущал, как хрустят сухие листья под туфлями, как притягивает тяготение мои ноги; я вдыхал
– Я сделал паузу для пущего эффекта.
– Затем я проснулся. Она поежилась.
– В таком случае, ни в чем нельзя быть уверенным. Сон внутри сна, который тоже снится. Я выдумала вас - или вы выдумали меня. Мы не способны разобраться.
– Может быть, в этом какое-то послание для нас. Может быть, нам следует искать истину, которая истинна и во сне, и наяву.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, например, ответственность, - сказал я.
– Смелость. Как у вас.
– Не глупите, - но по ее голосу чувствовалось, что она довольна. Я с трудом различал ее лицо в темноте.
– Что мы будем делать? Вернемся?
– спросила она.
– Давайте сначала оглядимся. Кто знает, может, мы играем в жмурки и находимся лишь в дюйме от выигрыша?
– я нащупывал дорогу вперед по усыпанному мусором полу, через обломки досок и обрывки бумаги и картона, спутанные мотки проволоки. Покосившаяся дверь оказалась в дальней стене. Она открылась в темный проход, не более чистый, чем большая комната.
– Нам следовало взять фонарик, - сказала мисс Реджис.
– Или патрульную машину, набитую полицейскими, - сказал я.
– Вам лучше не смотреть.
– Но она была около меня и взглянула туда, куда уставился я. Сенатор лежал на спине, его голова была размазана, как яйцо. Я почувствовал, как окаменела девушка, затем она вдруг расслабилась и засмеялась - нервный смех, но все-таки смех.
– Вы напугали меня, - сказала она и подошла к распростертому на спине телу в пыльном смокинге.
– Это всего лишь манекен.
Я вгляделся, с деревянного лица осыпалась краска.
– Он похож...
– мисс Реджис взволнованно посмотрела на меня.
– Он очень похож на вас, мистер Флорин.
– Не на меня - на Сенатора, - сказал я.
– Может быть, они пытаются сообщить мне что-то.
– Кто такой Сенатор?
– Человек, которого меня наняли охранять.
– Был ли он... частью эксперимента?
– Или эксперимент часть его.
– Я перешагнул через поддельный труп и пошел дальше по проходу. Он казался слишком длинным, чтобы поместиться внутри здания. На протяжении сотни ярдов не было ни дверей, ни пересекающихся коридоров, но в конце обнаружилась дверь с полоской света под ней.
– Как всегда, еще одна дверь, - сказал я. Ручка повернулась, дверь открылась в знакомую комнату. Позади меня мисс Реджис онемела от изумления. Тусклый лунный свет через высокие окна освещал стены, покрытые узорчатой шелковой тканью, восточные ковры. Я прошел по мягкому ворсу к длинному столу из красного дерева и выдвинул стул, почувствовав его солидную важную тяжесть. Люстра задержала на себе мой взгляд. Почему-то на нее было трудно смотреть. Линии граненых хрустальных фасеток взбирались вверх и вверх по спирали вокруг рисунка, который переплетался и повторялся до бесконечности.