Ночная духота
Шрифт:
Кто-то на миг задержался рядом, наполнил тарелку, налил вина и отошёл восвояси, за ним последовал другой, третий. Люди шныряли мимо меня, а я продолжала стоять у раковины, чувствуя через тонкую ткань платья её холод. С четвёртым бокалом я отошла в сторону, ступая осторожно, чтобы не расплескать вино, которое дрожащей рукой налила до самых краёв. На полпути я остановилась, чтобы отхлебнуть из бокала, и поняла, что добралась каким-то образом до залы, но задержалась в дверях, не смея ступить во владения вампиров. Здесь произошли изменения. Стулья теперь стояли по стенам, освободив место для танцев. Лоран играл вальсы. Бокал дрожал и пусть был наполовину пуст, но грозился расплескать вино на дорогой паркет.
Я хотела отвести взгляд, но не смогла. Я впилась в кончик его носа и будто кружилась вместе с ним по залу. Все остальное расплывалось перед глазами, и я была рада, что не вижу распорядительницу, её затянутое в чёрное стройное тело и впившиеся в плечи графа руки. Я сжала пальцы и, почувствовав резкую боль, взглянула на руку в полной уверенности, что раздавила бокал, но нет, тот оставался цел, словно я почувствовала боль раньше самого действия. О том ли говорил граф — понимать заранее, что последует за твоими действиями? Слишком странно чувствовать материализацию мысли…
— Поставь бокал.
Мои пальцы покорно разжались, и бокал скользнул в руку графа и тут же нашёл место на полу, а моя рука сразу утонула в протянутой ладони.
— Я не умею танцевать вальс, — пропищала я слишком тонко, словно пойманная в мышеловку мышь.
— Ты не умела ездить верхом…
Даже если в его словах была издёвка, она не имела для меня значения. Незаметно я оказалась посреди залы и, почувствовав на ресницах пьяную влагу, прикрыла глаза, отдаваясь во власть графа или танца, — впрочем, сейчас они слились в единое целое, и отличить тихий голос графа от звуков, извлекаемых Лораном из недр рояля, я была уже не в состоянии. Голова кружилась, в ушах шумело, а нос щипало от пряного аромата, источаемого графом, и я точно знала, что это не его платок. Сердце сжалось от недозволительной ревности, глаза защипало ещё сильнее, и мой каблук нагло впился в ботинок графа, когда неожиданно закончилась музыка и с нею мой полёт.
— Благодарю за танец, — улыбнулся он холодно, когда я опустила ногу на паркет.
Сказал и отошёл от меня, оставив одну пробираться обратно к двери, где я тут же подхватила с пола бокал с твёрдой уверенностью наполнить его в пятый раз. На этот раз вино оказалось ещё кислее, но для меня это уже не имело никакого значения. Я вновь прокралась к танцевальной зале, будто лицезрения графа, танцующего с распорядительницей, доставляло мне несказанное удовольствие. Быть может, в этом сладко-солоноватом комке, стоящем в горле, и находят удовольствие мазохисты. Сердце предательски сжалось, но я успела отвернуться прежде, чем на глазах навернулись слёзы. Бегом я вернулась в кухню и еле остановилась у раковины, шумно выдохнула и налила себе седьмой бокал, который осушила чуть ли не одним глотком. В голове на миг зашумело, будто в морской раковине, но я сумела сбросить оцепенение, тряхнув причёской, и тут же потеряла пару шпилек.
— Может, тебе на воздух выйти? — послышался у меня над ухом незнакомый мужской голос, и я с трудом подняла глаза на его обладателя, ничем не примечательного, кроме сходства с Элвисом Пресли. И тут же поймала себя на мысли, что после знакомства с Клифом стала всех сравнивать с музыкантами, и вот это жалкое подобие короля рокабилли увлекло меня за собой в сад, крепко держа за руку, которую я даже не пыталась высвободить, понимая, что рискую оступиться.
Аккуратные зелёные клумбы, восхваляющие викторианскую эпоху, мелькали перед глазами сплошным тёмным пятном, точно скользящая на скорости полоска автострады. Я встряхивала головой, не заботясь о том, что из причёски может выбиться ещё один локон — к чему причёска! Мне бы собрать пьяное тело в охапку и сделать
— Это неважно, как медленно ты идёшь… Главное — не останавливайся. Это, кажется, Конфуций сказал, — хохотнул парень, и я по-дурацки хохотнула в ответ, прямо-таки в унисон. — Тебя как зовут-то?
Мы замерли у клумбы, от которой открывался вид на освещённый огнями торговый центр, расположившийся через дорогу от особняка. Мне даже казалось, что я слышу музыку, играющую в многочисленных ресторанчиках, хотя понимала, что доноситься до нас могли лишь звуки рояля из танцевальной залы.
— Кэтрин Смол, — отозвалась я, ожидая привычной усмешки, потому что мою фамилию обычно принимали за прозвище. — Или Смолина, это русская фамилия…
— А… — протянул парень. — Я думал, что ты тоже француженка… Он же француз, кажется.
Я удивлённо вскинула на «Элвиса» затуманенные вином очи, готовясь сказать, что у меня нет никаких отношений с графом, но парень успел добавить:
— Ты что-нибудь знаешь про его аллергию?
И тут я поняла, что речь шла о Лоране. Конечно, о ком же ещё! Мы все тут были неотъемлемой частью своих хозяев, и даже знать имена друг друга не имело смысла — важнее понимать, кому данный тип наливает вечерами кровь. Я не успела спросить имени парня, а сейчас делать это было глупо да и незачем. Меня даже не интересовало имя его хозяина.
— Не знаю ничего, — буркнула я правду, хотя понимала, что даже знай я причину, не раскрыла бы тайну этому любопытному «королю». — А ты вообще откуда о ней знаешь?
— Как откуда?! — искренне удивился парень, будто я сомневалась в его знании столицы нашей страны. — Это же моя хозяйка напоила его женской кровью. Ты что, серьёзно не знаешь, кто я… Ах да, он тебя отчего-то прячет. Ну так она уместила на лыже по меньшей мере пятнадцать стопок, а он божился, что по запаху определит, которую нельзя пить… Но, как видишь…
— А ты откуда знаешь, что не определил? — уже почти протрезвев спросила я, ведь Лоран говорил, что ушёл до того, как позеленел, чтобы Клиф не видел его в неприглядном виде.
— Мы с хозяйкой провожали его до машины. Она чувствовала себя виноватой, потому и пригласила его сейчас на вечеринку, но, похоже, увлеклась вторым французом. Кто он?
— Его парижский друг, — ответила я, чтобы не вдаваться в объяснения, почему Лоран не похож на отца. Да и вообще мне не нравился разговор и мне не нравился этот «Пресли», потому что я успела возненавидеть его хозяйку, смешавшую с таким трудом разложенный пасьянс.
— Друг… — усмехнулся «Элвис» и совсем на манер своего прототипа вздёрнул брови. — Похоже, у друга немного иные вкусы…
— Я не намерена обсуждать хозяев, — отрезала я и почувствовала себя способной вернуться в дом самостоятельно.
Будто уловив в моем взгляде данное намерение, парень схватил меня за запястье, и я даже поморщилась от силы его хватки.
— Да плевал я на них… Я даже рад, что они заняты друг другом, и нам можно хоть немного побыть вдвоём…
Я дёрнула рукой и тут же получила свободу, но взгляд из-под глупой музыкальной чёлки говорил о том, что просто так меня не отпустят, и подтверждением моей догадки стали руки, сию же минуту опустившиеся мне на талию.