Ночная

Ахметова Елена

– Ты знала, что тебя ищут приспешники Темного облака, — рассудительно сказал он, подложив подушку под спину и недовольно щурясь на люстру. В тени ресниц его глаза казались темно-темно-серыми — хотя на самом деле отливали светлым серебром. — Более того, рассчитывала на это, когда тебя ранили. Где ты выучила их язык?

Мастер неудобных вопросов. Но, по совести, я ими тоже сыпала, попав в Нищий квартал, — а Старшой стоически терпел и в итоге поимел-таки свою выгоду.

Мне, правда, выгода определенно не светила. Впрочем, если постараться…

– Нехорошее у тебя выражение лица, — глубокомысленно

заметил Раинер, не дождавшись ответа. — Рассчитываешь обучить меня за отдельную плату? Так у меня ни гроша с собой нет, все деньги в храме.

Я поперхнулась. Нет, я действительно думала о том, как бы стрясти с МагПро зарплату за услуги переводчика (а пусть поищут другого, если недовольны, хе-хе!), но чтобы так…

* * *

А Раинер возлежал на комковатых казенных подушках, все еще бледный в прозелень, с болезненной испариной на висках. Темные волосы липли ко лбу, под глазами залегли усталые тени, и без того узкое лицо казалось худым и изможденным — последние дни дались ему чертовски тяжело…

И я, хоть и понимала, что он нарочно давит на совесть, чтобы добиться ответов, обреченно вздохнула и начала каяться.

– Это мой родной язык, — призналась я, ожидая вспышки.

Но Раинер молчал, внимательно глядя мне в лицо, будто действительно мог чувствовать ложь, как утверждала народная молва. Возможно, потом меня все-таки ждет костер из постели и тумбочки — но сначала он выслушает.

– Я родилась здесь, — приободрившись, продолжила я. Надолго бодрости не хватило: предстояло самое сложное признание, после которого на Тангарре я бы попросту не выжила. — И, в общем… я, ну…

– Тоже колдунья, — вместо меня произнес Раинер — таким отстраненно-дружелюбным, идеально нейтральным тоном, какой я до сих пор слышала только из головизоров во время выступлений королевской семьи. От неожиданности я попросту кивнула — и только потом поморщилась и начала судорожно вносить поправки в его вывод:

– Уже нет. Понимаешь, магический дар у меня проснулся поздно, ничего особенного уже не ожидали, но на обучение на помощницу целителя все-таки отправили, — протараторила я. — Я отучилась три года и отправилась на первую практику в акушерский пункт. Там-то и… — я заметила тень недопонимания на лице храмовника и прервалась на объяснения, что же вообще такое акушерский пункт — Тангарре до их появления оставалось лет пятьсот планомерного прогресса. — По большому счету, от меня ничего не требовалось — обычная передача опыта подрастающему поколению, поэтому мной занималась только действующая помощница целителя. Самого его я даже увидеть не успела — он был на вызове, когда доставили рожающую женщину с кошмарным жаром. Она даже в себя не приходила и ничего не могла сказать. Помощница целителя была нормальной, не одаренной, и не могла понять, в чем дело. А я — учуяла. Не знаю, как объяснить… у магов немного другое восприятие. В общем, я разобралась, что происходит, и поняла, что счет пошел на минуты.

Обычно магами не рождаются. Силовой канал между лобных долей мозга окончательно формируется одновременно с закрытием большого родничка — и тогда же начинает функционировать. Дар просыпается к году, иногда — к двум. Роды же проходят одинаково и для нормальных, и для одаренных. В норме. — Я поймала себя на том, что

болезненно кривлю губы, и улыбнулась через силу. Чего уж теперь… — У плода той женщины главный магический канал сформировался еще в утробе. Конечно, нерожденный ребенок не мог им управлять. Стресс от начавшихся родов спровоцировал спонтанные выбросы сырой силы, которая почему-то расходовалась не на свечение, как обычно, а на тепло. Еще немного — и он запек бы себя с матерью заживо.

Раинер смотрел на меня, не меняя выражения лица — само внимание и сочувствие, шутки ради воплотившееся в изможденного молодого мужчину.

Манипулятор чертов.

– Я испугалась и совершила ошибку. Перенаправила силовой поток через себя, не соизмерив его со своими возможностями. Смешно, на самом деле. Нерожденный ребенок оказался сильнее студентки четвертого курса обучения, — фыркнула я.

Сейчас, два с лишним года спустя, действительно было смешно.

А Раинер наконец-то изменился в лице, словно понимал, что для меня значила эта ошибка — и врагу бы такого не пожелал.

– Мне разорвало главный магический канал, — все-таки сказала я ему. — Но я успела провести через себя пик выброса, и дальше роды пошли как по маслу. Отличный мальчишка получился, на семь баллов, только я этого уже не увидела. Меня выходили только через месяц, но…

Я вздохнула и обреченно потерла лоб.

– Канал прижгло во время разрыва. По большому счету, это меня и спасло. Но лишило дара.

– Ты пыталась его вернуть, — ровным голосом произнес Раинер — будто подсказывал, а не спрашивал.

– Пыталась, — горько усмехнулась я. — Лучшие иринейские целители могли только руками развести. Что делать, если там все уже прижжено? А жрицы из Храма Равновесия любезно предложили помочь, если я где-нибудь раздобуду целый и функционирующий магический канал…

Взгляд Раинера озадаченно остановился, и я поняла, что разговор только что стал еще сложнее.

– Наверное, стоило начать с того, где мы, — осторожно предложила я.

– Нет, — голос наконец-то дрогнул, прямо как у живого человека, — лучше дай мне, чем писать, и рассказывай по порядку. Я спрошу потом.

Поглядите-ка, и ведь ни минутного сомнения, стану ли я и дальше с ним нянчиться!

Хотя кого я обманываю? У него-то как раз все основания быть уверенным…

Потратив пару минут на поиски, я честно притащила ему черный блокнот безо всяких опознавательных надписей и обычную шариковую ручку с логотипом МагПро. И то, и другое озадачило храмовника в достаточной степени, чтобы сделать сразу две пометки и вопросительно вскинуть брови, не отрывая взгляда от плотной бумаги.

Я почему-то подумала, что он на диво гармонично смотрелся бы в мундире ищейки, и обреченно вздохнула. По порядку…

– За следующий месяц я совершила уйму глупостей, начиная с истерики прямо в Храме Равновесия и заканчивая полетом на Хеллу, где один сумасшедший профессор как раз занимался исследованиями на тему восстановления главного магического канала после травм, — продолжила я, краем глаза отметив новую пометку. — Он обрадовался мне, как родной, а я согласилась стать подопытной. Что угодно, лишь бы вернуть дар.

Раинер оторвался от блокнота, чтобы пытливо заглянуть мне в лицо, и я, не выдержав, криво ухмыльнулась.