Нора Робертс. "Рожденная в грехе"
Шрифт:
– Вот, значит, ты и вернулся, - она не узнала собственный голос.
Шаннон дернулась, очнулась ото сна, встревожившись и смутившись от столь четкого, но странного видения. Будто и не спала вовсе, - подумала она, откидывая назад волосы. Скорее, пыталась что-то вспомнить.
Не успела понять, до чего же забавная мысль пришла ей в голову, как сердце вновь учащенно забилось: вблизи она заметила мужчину, который не сводил с нее глаз.
– Прошу прощенья, - Мерфи шагнул вперед из-под раскидистых ветвей, отбрасывающих длинную тень.
– Вовсе не хотел вас напугать. Мне показалось, вы дремлете.
Сконфуженная
– Так вы явились, чтобы снова таращиться на меня, мистер Малдун?
– Нет, то есть, я...
– Тот удрученно выдохнул.
Что толку в том, что укорял он себя в неуклюжести. Уже во второй раз коснеет язык, и голова словно тупеет при виде ее. Никуда не годится.
– Я не хотел вас тревожить, - снова начал он.
– На минуту мне показалось, что вы проснулись и заговорили со мной, но я ошибся.
– Тут он постарался выдать улыбку, ту самую, что обычно обвораживает дам, ему было известно.
– Дело все в том, мисс Бодин, что я заглянул к вам, чтобы извиниться за то, что таращился на вас за столом. Это было грубо с моей стороны.
– Да ладно вам, бросьте, - равнодушно кинула Шаннон, надеясь, что тот сейчас оставит ее в покое.
– Это все ваши глаза, - продолжил Мерфи. Но дело было не только в глазах, он знал. В ту самую минуту, когда только увидел эту женщину, понял: ждал он именно ее.
Раздражение Шаннон нарастало.
– Мои глаза?
– нетерпеливо выдохнула она.
– Они полны очарования. Прозрачность вод, зелень мхов и волшебство таятся в них.
"Пожалуй, не такой уж идиот", – с сомнением подумала Шаннон. Музыкальный тембр его голоса был настроен так, чтобы женщина в разговоре с его обладателем забывала обо всем на свете. – Как интересно, мистер Малдун.
– Просто Мерфи, если будет угодно. Мы ведь уже почти соседи.
– Нет. Но пусть будет Мерфи. А теперь извините, – она вознамерилась встать, но вдруг резко подалась назад в кресле и слабо вскрикнула. Из тени, с глухим рычанием, метнулось в ее сторону покрытое лоснящейся шерстью животное.
– Кон, - ровным голосом произнес Мерфи. Пес тут же притормозил лапами и завилял хвостом.
– Он вовсе не хотел напугать вас.
– Мерфи погладил собаку по голове.
– Просто вечерами он гуляет здесь, а иногда, завидев меня, просит поиграть. Он не столько рычал, сколько разговаривал.
– Разговаривал.
– Шаннон прикрыла глаза, чтобы успокоиться.
– Только говорящих собак мне сегодня еще не хватало.
– Тут Кон подошел к ней, положил морду на колени и так преданно глянул в глаза, - айсберг, и тот, наверное, растаял бы.
– Да, конечно, напугал меня до смерти, а теперь извиняешься.
– Она подняла голову и пристально посмотрела на Мерфи.
– Вот уж где два сапога пара.
– Что поделать, оба временами бываем неуклюжи.
– Изящным движением, идущим вразрез со сказанным, тот вынул из-за спины пучок полевых цветов.
–
Обалдевшая Шаннон приняла из его рук незатейливый букет.
– Я догадывалась, что вы чудак, Мерфи, - пробормотала она.
– И, кажется, не ошиблась, - но все же скривила губы, поднимаясь с кресла.
– Спасибо.
– А теперь я кое-чего буду ждать от вас.
– Едва Шаннон изумленно подняла брови, как он добавил: - Вашей улыбки. Она стоит того, чтобы подождать. Спокойной ночи, Шаннон. Приятных снов.
Он развернулся и, вновь укрываемый тенью, зашагал прочь. Пес было последовал за ним, но Мерфи что-то ласково шепнул ему, и тот, оставив попытку, вернулся к услугам Шаннон.
Пока исходящий от букета аромат будоражил ее чувства, мужчина по имени Мерфи растворился в ночи.
– Не многовато ли впечатлений на сегодня?
– обратилась она к псу и покачала головой.
– Пора вернуться в дом. Наверное, я просто очень сильно устала.
ГЛАВА 6
Грозовые дожди, белые кони... Брутальные красавцы-мужчины и высящиеся наподобие круглой ограды каменные глыбы,– сновидения преследовали Шаннон всю ночь, назвать которую спокойной было никак нельзя.
Проснулась же она оттого, что продрогла. Это показалось тем более странным, что в камине, который хоть и был небольшим, угли все еще отбрасывали искры, а сама она чуть не с головой была укрыта толстым пуховым одеялом.
И все же было до того холодно, что лихорадочными движениями Шаннон поспешила согреть озябшее тело. Но что удивило еще больше - она не просто замерзла, а готова была поклясться, что насквозь промокла, будто простояла в толще проливного дождя. И только ощупав лицо, убедилась, что это не так.
Она привстала в постели, провела рукой по волосам. Никогда прежде не снились ей такие красноречивые сны, и уж меньше всего хотелось, чтобы они вошли в привычку.
Нечего, однако, об этом размышлять. Шаннон проснулась окончательно и знала, что, сколько теперь не тыкайся в подушку - не уснешь. Обратно, в Нью-Йорк - вот что спасло бы ее. Там всегда уйма дел, и не зря поднимаешься в самую рань.
Зачастую перед тем, как отправиться на работу, она успевала перебрать документы и управиться с домашней рутиной. Затем, сверившись с электронным органайзером, вспоминала, какие встречи и важные дела назначены на день, и намечается ли что-нибудь интересное на вечер.
Почерпнув из телевизионного шоу утреннюю порцию новостей и прогноз погоды, собирала портфель, а в иные дни - когда предстояли занятия в фитнес-клубе - и спортивную сумку, и выходила из дому, чтобы быстрым шагом пересечь шесть кварталов до места работы.
Успешная, отлаженная жизнь деловой женщины, легко ступающей вверх по карьерной лестнице. Привычная рутина на протяжении более пяти лет.
Здесь же... Шаннон вздохнула и посмотрела в окно: светать еще и не думало. И ни тебе срочных дел, ни встреч, ни презентаций. Лишь там, в привычном кругу, откуда она вырвала себя, все было на своих местах.