Нора Робертс. "Рожденная в грехе"

Робертс Нора

Мерфи беззлобно усмехнулся: - Янки, да и только, - и вновь приказал себе расслабиться.
– С вашим-то именем, Шаннон Бодин, и не знать ирландской музыки?

– Мне больше по душе Перси Следж, Арета Франклин.

Не сводя с нее глаз и затаив в уголках губ усмешку, Мерфи заиграл новую мелодию; но видя, как развеселилась Шаннон, ухмыльнулся уже во весь рот.

– Впервые слышу на мини-аккордеоне "Когда мужчина любит женщину".

– Это концертина, - он вскинул глаза и воскликнул: - А вот и мой приятель!

Малыш

Лайам Суини протиснулся сквозь толпу, взобрался к Мерфи на колени и сразил его обезоруживающе трогательным взглядом: - Кафета.

– Хочешь, чтобы мама твоя с меня снова шкуру спустила?
– Мерфи оглянулся, увидел, что Мэгги задержалась у бара, и, опустив руку в карман, вытащил лимонное драже в обертке.
– Суй в рот, да живее, пока она не видит.

Очевидно, подобная шалость не была для них редкостью. Шаннон наблюдала, как Лайам теснее прижался к Мерфи и заплетающимся язычком поспешно разделывался с оберткой.

– Вот такой семейный выход, значит, да?
– Мэгги вернулась из другого конца зала и теперь стояла, опершись руками о спинку стула Брианны.
– А где малышка?

– Диедра утащила ее.
– Брианна машинально подвинулась, чтобы Мэгги втиснула еще один стул.

– Здравствуйте, Шаннон, - вежливо, но прохладно прозвучало приветствие, прежде чем Мэгги перевела взгляд на сына, и глаза ее пытливо сузились: - Что это у тебя там такое, Лайам?

– Ничего, - улыбка обнажила лимонное драже.

– И впрямь ничего. Мерфи, его первая пломба будет на твоей совести.
– Тут внимание ее снова кто-то отвлек, и Шаннон увидела, как к столу подошел высокий смуглый мужчина, - две кружки чая в одной руке, стакан с пивом в другой.
– Шаннон Бодин, мой муж, Роган Суини.

– Очень приятно.
– Поставив напитки, он взял ее руку и очаровательно улыбнулся. Если любопытство и овладевало им, оно было умело сокрыто.
– Вам нравится у нас?

– Да, спасибо, - Шаннон наклонила голову.
– Я так понимаю, своим визитом я обязана именно вам.

– Ну, мое здесь дело маленькое.
– Он приставил для себя стул, вынуждая Шаннон сдвинуться еще на пару дюймов ближе к Мерфи.
– Хоббс говорил, вы работаете у Рай-Тилмантона. А мы всегда в Америке обращаемся к услугам агентства Прайса.

Шаннон вскинула бровь: - Мы лучше.

Роган улыбнулся: - Я постараюсь разобраться в этом.

– У нас не деловая встреча, - возмутилась жена.
– Мерфи, сыграй что-нибудь веселенькое.

Тот легко заскользил пальцами по клавишам, бегло извлекая сложные пассажи рила из маленького инструмента. Разговоры вокруг поутихли, и только послышалась пара смешков, да еще кто-то похлопал в ладоши, когда мужчина в широкополой шляпе по пути к барной стойке отчебучил несколько быстрых па.

– Вы танцуете?
– Мерфи так приблизил губы к ее уху, что всей кожей ощутила Шаннон его дыхание.

– Такое - нет.
– Она откинулась назад,

прикрываясь стаканом как ширмой.
– Но я думаю, что танцуете вы. Это ведь все части одного целого, не так ли?

– Того, что называется "быть ирландцем", - вы это имеете в виду?

– Именно. Вы танцуете...
– Она поиграла стаканом в руке, - пьете, дебоширите, рождаете меланхоличную прозу и поэзию и упиваетесь созданным имиджем многострадальных суровых мятежников.

На минуту он задумался, отбивая такт ногой об пол.
– Да, мятежники и есть. И страдали немало. Похоже, вы забыли о своих корнях.

– У меня их никогда не было. Отец был третьим или четвертым в роду, а про семью матери я ничего не знаю.

С этими словами она нахмурилась, а Мерфи, хотя и сожалел, оставить разговор уже не мог.

– Но вы считаете, что знаете Ирландию и ирландцев.
– Кто-то еще пошел танцевать, и Мерфи заиграл новую мелодию, чтобы поддержать их.
– Насмотрелись фильмов с Джимми Кэгни, - из тех, что показывают ночами по телику, да наслушались Пэта О'Брайана в роли священника.
– Видя, что Шаннон нахмурилась еще больше, он любезно улыбнулся.
– Да, еще парад Святого Патрика на вашей Пятой авеню.

– Ну, так и что?

– А то, что все это немо, разве нет? Хотите узнать ирландцев, - так слушайте музыку. Мелодию, со словами ли, без. И вот, когда услышите ее по-настоящему, тогда, быть может, и начнете хоть немного понимать нас. Музыка и есть самое сердце любой нации, ее культуры, потому что от сердца исходит.

Шаннон не заметила, как увлеклась разговором. Пальцы Мерфи все еще выводили мелодию, и ее взгляд задержался на них.
– Тогда мне остается думать, что все ирландцы шустры и беспечны.

– Одна песня еще не вся история.
– Ребенок у него на коленях уже клевал носом, но Мерфи продолжал играть. Ноты теперь, впрочем, зазвучали такие тихие и печальные, что у Шаннон невольно навернулись слезы.

Что-то надломилось в ее душе, едва Брианна стала тихонько подпевать на знакомый мотив. Ее пение подхватили другие голоса, повествуя о трагической судьбе отважного солдата Джеймса Коннолли, принявшего мученическую смерть в борьбе за родину.

Когда песня окончилась, Роган взял сонного мальчика к себе на колени, а Мерфи потянулся за пивом.

– Это совсем не то, что "Оркестр МакНамары", верно?

Шаннон была тронута до глубины души, но и сомневалась, что желает испытывать подобные чувства.
– Странная культура, - в ней слагаются такие милые песенки о смертной казни.

– Мы чтим своих героев, - резко отозвалась Мэгги.
– Не правда ли, в вашей стране поля сражений стали приманкой для туристов, - Геттисберг ваш, и прочие?

Шаннон окинула Мэгги холодным взглядом, кивнула.
– Прелестно.

– А еще многие из нас любят воображать, что они сражались бы за Юг, - вставил Грей.