Нос. Том 2
Шрифт:
– Так её постирать можно просто и всё. Да и с рынка одежду тоже нужно стирать перед тем, как носить будешь её.
– Ой, ты лучше не спорь с ним, это пиздец, – встряла Света.
– Ну я вот так ощущаю, мне противно, – сказал я.
– Ну ладно, это дело каждого, если противно, то и не надо, значит, так делать, – сказал Миша и вздохнул. – Пошлите, может, одеваться пока потихоньку?
– Да, пошлите, – согласился я.
Мы со Светой встали со своих мест и направились вместе с Мишей в прихожую. Там он начал одеваться. Я наклонился и опёрся плечом на стену, ожидая, когда он закончит, чтобы освободилось место для одевания. Он натянул свои ботинки, попросил подать ему куртку, – на что отозвалась Света, – и, надев её, вышел в подъезд.
Я
– Так и будешь над душой стоять? – сказала она мне.
Молча, я повернулся и пошёл на кухню, чтобы попить воды перед выходом, а заодно ещё провести анализ своих ощущений и понять, готов я посикать или нет, потому что научившись терпеть долгие часы, мне иногда без этого трудно понять, что я хочу в туалет.
Дойдя до кухни, а налил себе ещё тёплой воды из чайника, выпил её, облокотившись на стол, думая о туалете, и понял, что не хочу. Вернее, немного хочу, но не настолько, чтобы пойти. Сполоснув кружку, я пошёл обратно в прихожую. Выйдя из кухни, проходя мимо туалета, я задумался о том, чтобы всё-таки попробовать и попытать свои шансы, но из комнаты вышла Саша, одетая в тёмно-синее платье, которое ниже пояса превращалось во что-то типа юбки, до колена скрывающую её ноги в колготках телесного цвета. Её губы стали немного ярче, а глаза немного выразительнее, и в мочках ушей у неё появилось по небольшой серёжке в форме крестика или буквы «Х» или «икс», на которых блестящая чёрная полоска пересекала и накладывалась на блестящую тёмно-синюю полоску. Они были достаточно маленькими, чтобы не вылезать за пределы мочек, и достаточно большими, чтобы их можно было хорошо разглядеть.
За ней вышел Марк, одевший приличные тёмные джинсы и светло-серую кофту на пуговицах, слегка открытую сверху, надетую поверх лёгкой рубашки.
– Да уж, вы с нами едете или в музей идёте? – шутливо спросил я их.
– Я решила, – на ходу говорила Саша, – что если мы будем знакомиться с новыми людьми, то пусть хоть какая это будет туса, но выглядеть нам надо прилично и достойно. Или что? Слишком официально мы оделись?
– Понятия не имею, если честно. Как по мне, вы выглядите хорошо, нормально, вполне допустимо и для приёма у депутатов, и для небольшой загородной встречи неизвестно с кем.
Саша улыбнулась. Света к тому времени уже оделась и тоже стояла в подъезде. Я пропустил Сашу и она начала одеваться. Оперевшись спиной об стену, я скрестил руки на животе в ожидании. Марк подошёл к ней, чтобы подать пальто, и таким образом занял моё место в очереди. «Не беда», – подумал я. Она делась и вышла в подъезд. Марк быстро натянул какое-то подобие берцев, – или берц, – но долго подворачивал низы джинсов, чтобы они смотрелись красиво. Затем задумался, выбирая между косухой и пальто, и в итоге выбрал косуху, после чего накинул её на себя.
– Как-то странно ты одеваешься. Вроде оделся интеллигентно, а надел берцы и косуху, почти как панк какой-то выглядишь, – сказал я ему.
– Ну так в том и прикол, что снаружи одно, а внутри другое. Надо одеваться так, чтобы удивлять, чтобы был сюрприз, неожиданность, – ответил он, застёгивая куртку.
Он вышел в подъезд, а я занял его место на коврике, надел свои простые ботинки, достал из своей простой куртки простую шапку и простой шарф, и надел их тоже. Когда я тянул куртку с вешалки, то пошатнул другие куртки, и откуда-то из-под них выпала шляпа, которую Марк носил летом. Я оттолкнул входную дверь, пока надевал свою куртку. В подъезде Миша держал ногой лифт, Саша и Света стояли, глядя на меня, и рядом с дверью стоял Марк, облокотившись на неё, когда она открылась. Все они ожидающе смотрели на меня.
– Там твоя шляпа выпала откуда-то, – сказал я ему.
Он заглянул в квартиру.
– О! А я всё думал где она, искал её. Нормально. Кинь её на тумбу куда-нибудь, – сказал он и вернулся в подъезд.
Я подобрал шляпу и кинул её на тумбу, стоявшую недалеко,
– Давай, между нами залезай, – сказала Саша.
– Да не, перегруз будет, – заметила Света.
– Так-то да. Давай или пешком или мы ща уедем и ты вызовешь снова, – сказал Марк.
Я безразлично пожал плечами. Марк нажал кнопку, двери закрылись и они поехали вниз. Я взглянул на лестничную клетку и отправился к ней. Взглянув в проём между лестницами, увидев уходящий в темноту тоннель из краёв лестниц и перил, я неспешно зашагал по гладким тёмно-зелёно-серым ступеням, изредка смотря в подъездные окна и прислушиваясь к звукам своих шагов. Проходя мимо квартир, я слышал звуки телевизора, голоса людей и прочий всякий приглушённый бытовой шум. Во мне появилось ощущение, что моя личность, которую разбирают на куски люди, в чьей группе я нахожусь, начала ко мне возвращаться. Как будто её разорвали стервятники и растащили из моей головы к себе как умирающий мозг трупа, но оставили маленькую часть его, которой удалось спрятаться, и она вылезла из своего укрытия и начала разрастаться, организуя мозг снова, и он медленно растёт и оживает, возвращая к жизни и труп, в котором он находится. Я ступал по ступенькам, и красота невидимо надвигающейся ночи заливалась мне в глаза из окон, а из одной из квартир я услышал женские стоны удовольствия, и запах табачного дыма и еды из квартир вдыхал мой нос… Но, не мешкая, я спустился на первый этаж и уже подошёл к выходу из подъезда. Всё-таки, меня ждали люди, и задерживаться было не очень красиво.
***
Выйдя на улицу, я был встречен прекрасным зимним воздухом и обрывками разговоров друзей:
–… подождём, он же не знает, где машина, – говорил Миша.
– Найдё… А, вот и он, – сказал Марк. – Ну пошли теперь.
Я подошёл к ребятам.
– Пиздец, я чуть не окоченел тут, пока тебя ждали, – сказал он мне.
– Ну не надо было из подъезда выходить тогда. Знали же, что меня подождать придётся, – ответил я.
– Где машина-то? Я специально легко оделся, потому что думал, что ща сразу сядем и поедем, – обратился он к Мише.
– Да тут, недалеко. Пришлось немного подальше припарковаться, а то тут у вас то место есть, то нет. Пошли, – сделал он приглашающий жест рукой.
И мы все вместе отправились по узкому тротуару на выход из двора. Марк шёл с Мишей впереди, обсуждая что-то:
– Вот… Игорь же передавал тебе тубусы розовые? Вот мы их тоже попробовали, пока ждали, – говорил Марк Мише.
– Ну и как? Стоит того, чтобы заморочиться с ними?
– И да… И нет… – трясся он от холода. – Опыт, конечно, интересный но очень специфический.
– В каком плане?
– В том, что… Там хуй знает, что ты увидишь, приятное или неприятное.
– А ты что видел?
– Ну большую часть я не помню нихера, а то, что помню… В каком-то из обрывков я, короче, попал в джунгли какие-то… И там всё ядовитое было… И я шёл, типа, босоногий, в лёгких шортах и футболке, потому что жарко было, что пиздец. И вот мы по тропе с кем-то шли, а на тропе всякие лианы там, травинки лежат. А вокруг тропы заросли всяких растений, прямо стена живая. И я иду, короче… И вижу, что на растениях этих всяких лягушки там сидят эти мелкие, пауки всякие, жуки. И я понимаю, что всё, что я вижу, это ядовитая хуйня. И вот я иду, а вокруг всё жужжит, звенит, стрекочет, всё влажное, а я время от времени наступаю то на травинку какую-нибудь, то цветок какой-нибудь задену или листик или кустик, или хуйня какая на меня сядет. И всё эта жалится, больно кусается и режется, а раны потом все зудят и чешутся и ноют, а мы всё идём и идём по тропе этой, а у меня ноги все уже красные и пиздец раздражённые, как будто я по крапиве ходил… Короче вообще пиздец полный, ад какой-то. И всё так реально, что охуеваешь. У тебя даже мысли не появляется, что это галюны…