Нос. Том 2
Шрифт:
– Понял тебя. Ну, раз что-то увидеть можно, то значит, что интерес к этому будет. Так что подумаем ещё…
Мы дошли до пограничной области с дорогами и дворами других домов, соседних. На этом широком перекрёстке, рядом с мусоркой, стояла тёмно-красная восьмёрка с тонированной задней полусферой. Мы подошли к ней и Миша пикнул брелком на ключах. Двери синхронно раздались звуком открывающихся замков. Быстро обойдя машину, он сел на место водителя. Мы же немного замешкались.
– Ну чё вы там? – опустил он окно на пассажирской
– Да мы не знаем кто куда сядет, – Марк ответил ему.
– Да какая разница вообще?.. Ну ты садись ко мне, все остальные назад. Кто назад – камень-ножницы-бумага сыграйте на то, кто в середине сидит, – сказал он и поднял окно обратно.
Марк открыл дверь и хотел сесть на пассажирское сидение впереди, как ему и сказал Миша, но тот его остановил:
– Чувак, это восьмёрка…
– А, понял, – сказал Марк и отошёл от двери
Мы же с девочками не стали играть в камень-ножницу-бумагу. Света просто сказала: «Нам в платьях неудобно в середине», и было понятно, что в середине сижу я. Поэтому мы подошли в нужном порядке к двери, Миша отодвинул сидение Марка, и Света полезла назад. За ней я, а за мной Саша.
Пусть и с небольшим трудом и неудобством, но мы все уселись и относительно нормально устроились сзади. Миша задвинул сидение обратно и впустил Марка, который захлопнул дверь, за что Миша недовольно посмотрел на него.
– Ну чё, едем? – спросил Миша и, не дожидаясь ответа, завёл машину.
Двигатель зарычал, а вместе с ним и зарычал резкий несущийся автоматным огнём звук гитар и барабанов, зазвучал странный вокал.
– О, блин, это же Министри, «Чизас Бил Май Хот Род»! – обрадовался Марк. – Мощная песня. Единственная, которую я у них слушал, но мощная.
Миша быстро выключил магнитолу и достал из неё кассету.
– Извиняюсь, забыл про неё, – пробормотал он, засовывая кассету в подкассетник.
– Да чё ты извиняешься, крутая песня, офигенная, – сказал Марк и забрал у Миши подкассетник, чтобы изучить его содержимое. – «Псалм Шестьдесят Девять», ага, крутой альбом, говорят. Не знал, что ты их слушаешь.
– Да я так… Решил что-нибудь новое для себя послушать, с новой музыкой познакомиться…
– Ну и как? Понравилось?
– Ну вот эта песня, какая там… Четвёртая или пятая вроде там. Ну про которую ты сейчас сказал. Она, вроде, прикольная, погонять под неё классно. А остальные как-то так, не особо понравились.
– Ну круто. Значит под неё и поедем!
– Нет! – выкрикнула Саша.
– Долбёжкая какая-то стрёмная, – Света поддержала её.
– Да ничего вы не понимаете… – вздохнул Марк и кинул подкассетник Мише.
Миша убрал его в некую стойку для кассет, которую, по всей видимости, сам когда-то приделал к панели, и в которой помимо этой кассеты были ещё пара каких-то, название которых я не видел.
– Ну и чё не едем-то? – спросила Света.
– Ща прогреется машина и поедем, –
– Иисус построил её? – Марк спросил какую-то странную вещь.
– В смысле? – Миша не понял его.
– Ну… Она прогреется, нагреется, станет горячей… Хот… Хот-род?
– Я не понимаю тебя.
– Иисус построил мой хот-род!
– Я рад за тебя, – отшутился Миша.
– Да блять… Песня так называется. «Иисус построил мой хот-род».
– А-а-а… Теперь дошло до меня. Я просто английский не знаю, так что вот, – виновато сказал Миша.
– Это было… тупо, – сказала Света.
– Блин… Да ну вас… Иисус построил мой хот род, куда вы можете пойти, – обиженно сказал Марк и указал на свою промежность.
– А это-то тут причём? – Света недоумевала.
– «Хот род» можно перевести как «горячий стержень», – сумничал я.
– Да пошли вы, англичане ёбаные, – ответила она.
– Если на кого ты и можешь обижаться, так это только на себя. За то, что не знаешь английского, – ответил ей Марк.
Света, сидящая слева от меня, вытянулась и стукнула его по плечу. Мы, тем временем, начали движение и уже даже выехали на Союзную
– А что такое «хот-род»? – спросил Миша и добавил: – исключая версию про горячий стержень.
– Ну это типа такие старые машины, знаешь, которые прямо старые-старые, годов тридцатых, которые переделывают в супермощные, чтобы на них гонять, – объяснил Марк и по его лицу было видно, что он доволен, что знает это, и что эта информация пригодилась.
– А-а-а… Ну да, ага, знаю такие, видел в кино. И в журналах. Там типа всякие первые форды модель Б, старые Шевроле, Понтиаки первые и типа такого, да? Движки меняют им, нагнетатели ставят, облегчают, всё такое?
– Ну… Да… Ага… – очевидно, что Марк перестал чувствовать уверенность, потому что в машинах он не особо разбирался.
– И типа песня про то, что Иисус сделал такой хот-род? Круто.
Мы повернули на Камбарскую и двинулись к выезду из города. Дома постепенно сменились чёрными ветвями деревьев без листьев на фоне слегка коричневатого неба и большими тёмно-зелёными ёлками, размывающимися в свете фар.
– А ты права-то получить успел до того, как в больницу угодил? – Миша обратился ко мне.
Я чуть подвинулся вперёд и ухватился руками за углы передних сидений, чтобы продолжить диалог:
– Да не, не успел. Да и не пытался особо-то. Мне как-то не очень хочется машиной управлять. Я даже во сне нормально ездить не могу: пытаюсь затормозить, а она всё останавливается, останавливается, уже полкилометра едет, но всё не остановится, и я врезаюсь во что-нибудь, перед чем хотел остановиться, или на красный вот так медленно проезжаю.
– Ха! – усмехнулся Миша. – Ну ты сравнил, конечно. Сон и реальность разные вещи. Здесь, если за всем следить, то всё будет работать исправно, и остановишься ты когда надо.