Новатерра
Шрифт:
– Это у государя от жары, - шепнула атаману Хуторская, как раз доставившая чай.
– Сезонное обострение.
Гетман, конечно, не услышал. Как бы. И совсем уж было не собрался поставить секретаря на место как за гнусные инсинуации, так и за отсутствовавший бутерброд. Типа... Но следовало перво-наперво вразумить 'неразумного' гостя.
– ...Так вот, о слухе. Непревзойденный слух позволил мне известный промежуток времени тому назад чётко расслышать звук длинной пулемётной очереди.
– А если от известного промежутка отнять ещё четверть часа, - перебил
Значит, не слуховая галлюцинация! А жаль...
Гетман поморщился.
Теперь сомнений никаких - война!
– Да, прошёл и такой слух, - признался он.
– Я не стал озвучивать этот малозначительный факт, хотел лишний раз тебя проверить. Генерал-фельдмаршалы при великих государях, знаешь ли, обычно начинают с утаивания информации об обстановке на фронтах, а заканчивают военными переворотами. С вами ухо надо держать востро! А также иметь незатуманенную голову. И таковая в наличии, о чём зримо свидетельствует высочайший коэффициент интеллекта вашего любимого государя-императора!
– Саня, может, хватит уже пиз..?
– в свою очередь поморщился Ходжаев.
– Уже заканчиваю, - гетман и впрямь, по своему болтливому обыкновению, увлёкся.
– Так вот, бесконечно высокий IQ, помноженный на тысячелетний боевой опыт, позволил вашему главковерху сделать обоснованный вывод: что-то, блин, неладно вокруг нашего Датского королевства! Если, конечно, всё это не внутренний конфликт. А если оно так, что ж, я не возражаю, режьте друг дружку на здоровье, только, чур, без свержения с престола моего царского величества!
– гетман лучезарно улыбнулся.
– Вот теперь всё, спасибо за внимание!
– Слава Богу, облегчился!
– выдохнул атаман.
– Теперь слушай меня...
И стало так.
'Государь' напряженно выслушал доклад.
И, будучи счастливым обладателем запредельного коэффициента интеллекта, понял, что против них и впрямь развязана война, причём в самом паскудном своём варианте, - тайная, с неизвестным противником, использующим тактику специальных операций. Пару, кажется, веков назад один неглупый прусский милитарист резонно заметил: 'Господь Бог всегда на стороне больших батальонов'. Но это - там, на поле брани, где всё просто и ясно, враг перед тобой! Здесь же, когда супостат невидим и незнаем, подразделения Новоросского казачьего войска, как бы ни были слажены в единый боевой механизм, хорошо вооружены, прекрасно обучены и относительно многочисленны по нынешним временам, - бессильны, словно группа гимназистов на экскурсии в парке культуры имени отдыха, где средней степени нахальства хулиган запросто выгребет у них всю мелочь из карманов, а прекраснодушную учительницу (в лице, вон, атамана!) изнасилует в извращённой форме.
– Вот оно, значит, как, да?
– сквозь зубы процедил 'верховный', когда Ходжаев завершил доклад об обстановке.
– Наши меры противодействия?
Меры уже были приняты. Атаман, что называется, держал руку на пульсе событий. Когда обстановка только-только прояснилась, он немедленно распорядился:
1.
2. Тщательно осмотреть места боестолкновений с привлечением полицейских экспертов, специалистов-химиков и медицинского персонала.
3. Силами войсковой разведки и кинологов с собаками преследовать ретировавшегося противника.
4. Активизировать в округе агентурную работу.
5. Информировать о происшествии соседей-хуторян, союзные общины, администрацию, правоохранительные органы и отряды самообороны близлежащих населенных пунктов.
6. Свести к минимуму выход автомобильного, водного и гужевого транспорта, отправку людей за пределы охраняемых границ.
7. Ввести постоянный контроль эфира, обеспечить пеленгацию источников радиосигнала.
8. Освободить от работ сердюков - отборных бойцов личной атаманской гвардии; сформировать из них конно-механизированную группу немедленного реагирования.
9. Через сети кабельного телевидения и радио оповестить станичников о возникшей внешней угрозе.
– Быть по сему!
– согласился гетман.
– Утверждаю твоё решение, дружище. Только вот что хотел бы добавить...
Он на короткий миг задумался. Что же хотел добавить? Что-то связанное с гимназистами и прекраснодушной учительницей в парке культуры имени отдыха... Ах, да!
– Ах, да, вспомнил! Сейчас же уточни вместе с опеѓративным дежурным, нет ли каких-нибудь групп в отрыве, за пределами охраняемой зоны. В станицу мухой их! Если нет связи, врубай набат-сирену и посылай конные разъезды. Всё, братец, беги, удачи тебе!
Ходжаев торопливо покинул апартамент, а гетман протёр револьвер чистой ветошью, затолкал его в пижонскую открытую кобуру, вооружился цветными карандашами, разметочным циркулем, линейкой и курвиметром, и прошагал к настенной топографической карте, чтобы нанести оперативно-боевую обстановку. В этот самый момент в нарукавном кармане завибрировал мобильный. Звонила супруга.
– Привет, мой дарлинг!
– бросил он в микрофон, сосредоточенно отыскивая на местности точку первого сегодняшнего боестолкновения.
– Сам привет!
– отозвался динамик звонким голосом Алины.
– И не обзывай меня, пожалуйста, похабными английскими словечками!
Гетман насмешливо покачал головой: похабщина тут ни при чём! Просто-напросто, будучи наделена потрясающей способностью к языкам, английского Первая Леди не знала ни на йоту. Ни на медный грошик. Ни на цент...
– Как скажете, - согласился он, и русские-то словеса еле выдавливая из набитого карандашами рта.
– А какими можно?
– Ну, мало ли... На свете множество красивых, мелодичных, звучных языков. Например, испанский...
Супруг и не подумал возразить.
– Си, сеньора!
– Немецкий...
Данный пример мелодичности, признаться, показался гетману весьма сомнительным. Ну да пусть его, лишь бы любимой женщине было приятно!
– Йа-йа, натюрлих, либе фрау!