Новая эпоха — старые тревоги: Экономическая политика
Шрифт:
Обосновывается такой подход тем, что если к нефти и алюминию применяются мировые цены, то и в других секторах также должен применяться их реальный эквивалент. Иначе мы якобы утрачиваем возможность видеть, как монополии типа РАО «ЕЭС России» или МПС реализуют свое монопольное положение на рынке.
Подобные обоснования, однако, не выдерживают критики. Они основаны на совмещении реальных измерений (мировые и внутренние цены, рыночный валютный курс), по которым определяются реальные издержки и доходы, диспропорции и процессы перераспределения доходов, с условными (ППС), которые применимы лишь в аналитических целях, но не в реальной политике и управлении.
Если исходить из них, то невозможно понять действительно переходный характер современной российской экономики, который как раз определяется
Сторонники такого подхода ссылаются на исследования Мирового банка, в которых для международных сопоставлений конструировались «справедливые» курсы различных валют [36] . Но столь же правомерно использовать ППС, когда сопоставляются объемы ВВП на душу населения в разных странах. Однако сделанный на основе сконструированных курсов вывод, будто цена на газ на уровне 40 долл. за 1000 м3 справедлива, тогда как реально за него платят 80–100 долл., вызывает мысль о том, что конструкция выстроена в чьих-то интересах, а не ради объективной справедливости.
36
Gurvich Е. et al. Greenhouse Gas Impacts of Russian Energy Subsidies // Reforming Energy And Transport Subsidies. OECD, 1997.
Нерыночный сектор существует за счет крупных бюджетных ассигнований, включая дотации на содержание ЖКХ, а кроме того — за счет заниженных цен на газ, электроэнергию и тепло. Механизм здесь таков: российский газ, один из самых дешевых в мире, позволяет извлекать высокую природную ренту, часть которой реализуется через заниженные внутренние цены. Газ служит основным топливом электростанций (до 62 %, почти все тепловые станции в Европейской части страны). Дешевое топливо позволяет поддерживать низкие тарифы на энергию для производственных и бытовых нужд. Благодаря этому снижаются расходы бюджета на содержание бюджетной сферы и удешевляются другие коммунальные услуги (водоснабжение, канализация и т. п.). Это позволяет также платить заниженную зарплату бюджетникам и низкие пенсии.
Если первый сектор имеет крупные сверхдоходы, то второй сводит концы с концами, а третий сектор — своего рода дно в современной российской экономике. Нельзя сказать, что все его отрасли убыточны; РАО «ЕЭС» и МПС даже при неэффективном управлении издержками прибыльны, хотя не имеют необходимых ресурсов для инвестиций в воспроизводство основного капитала и техническое развитие. Но ЖКХ живет на дотации, а бюджетная сфера, включая силовые структуры, госаппарат, образование и здравоохранение, при существенной раздутости и неэффективности постоянно недофинансируется и вынуждена искать для выживания дополнительные доходы, обычно нелегальные или полулегальные.
В таблице 1 даны оценки основных показателей российской экономики по трем названным секторам.
Таблица 1. ПРИМЕРНАЯ СТРУКТУРА РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ ПО ТРЕМ СЕКТОРАМ В 2001 ГОДУ
Примечание: Расчеты выполнены по данным о занятости, Системе национальных счетов (СНС) и данным по отраслям промышленности (С. 358–396). В первый сектор включены нефтедобыча и нефтепереработка, газовая, черная и цветная металлургия, химия и нефтехимия; в третий сектор — электроэнергетика, железнодорожный транспорт, жилищно-коммунальное хозяйство. Остальное — второй сектор.
Источник: Российский статистический ежегодник/Госкомстат. М.,2002.
Валовый выпуск подсчитан в сопоставимых, так называемых «основных» ценах, применяемых в СНС, в силу чего доля первого сектора занижена в сравнении с ценами потребителей, включая внешних. Следует учесть, что на первый сектор приходилось в 2001 году 81 % российского экспорта (более 80 млрд. долл.). Пересчет этой суммы по курсу уже дает примерно 2,5 трлн. руб., т. е. больше суммы выпуска из таблицы 1.
По
37
В 2001 году экспортные цены на нефть были выше внутренних цен потребителя в 1,79 раза, то же на газ — в 4,65 раза. Цена для потребителя газа составляла 572 руб. за 1000 м3, а цена производителя — 144 руб. Экспортная же цена за 1997 год — 88,6 долл./1000 м3. Экспорт составлял 46 % добычи нефти и 31 % добычи газа.
в первом секторе — 1022 тыс. руб. в год на человека;
во втором секторе — 230 тыс. руб.;
в третьем секторе — 177 тыс. руб. (без бюджетной сферы).
Схематически трехсекторная структура российской экономики показана на рисунке 1.
Рисунок 1. ТРИ СЕКТОРА В СТРУКТУРЕ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ
Таким образом, можно констатировать, что и спустя двенадцать лет с начала рыночных реформ российская экономика страдает крупными структурными перекосами, обусловленными административными барьерами, государственным регулированием цен и иными регламентациями. По сути, либерализация, начатая в 1992 году, не завершена. В итоге не происходит выравнивание относительных цен по рыночным законам, создаются препятствия для оптимального распределения ресурсов. Причем естественным путем, сами собой эти перекосы не могут быть устранены.
Вопрос, на который следует дать ответ: способна ли экономика в таком состоянии обеспечивать высокие устойчивые темпы роста?
Не будем торопиться с ответом, попробуем разобраться.
1.2
Нерыночный сектор и экономический рост
На поставленный выше вопрос ответ напрашивается сразу: конечно, с такими деформациями экономика быстро и устойчиво расти не может.
Однако все не так просто.
Первое. Следует ли вообще ожидать высоких темпов экономического роста после перехода от плановой экономики к рыночной? Ведь пока, кроме Китая и Вьетнама, мы не видим примеров столь уж быстрого роста в бывших социалистических странах: 3–5 % в течение 3–4 лет, не такие уж впечатляющие достижения. Не говоря уже о том, что реформы вызвали повсюду глубокий трансформационный кризис, особенно в России и других странах СНГ.
Китай и Вьетнам — особые случаи, в этих странах высокие темпы роста обусловлены прежде всего использованием энергии аграрно-индустриального перехода, который в других переходных странах к моменту рыночных реформ уже был завершен.
Тем не менее достижение высоких иустойчивых темпов развития после трансформационного кризиса в переходных странах возможно. Источники роста — высвобождение инициативы, усиление стимулов хозяйственной активности, оптимизация распределения ресурсов и в итоге повышение эффективности. Этот потенциал может быть использован тем полнее, чем последовательней проведены реформы и созданы необходимые условия. Главные из них:
• конкуренция на возможно более широком поле и достаточной силы;
• законность и порядок, обеспечиваемые сильным государством;
• низкий уровень государственных расходов и социальных обязательств, что дополняет первое условие;
• доверие, в том числе к государству и партнерам по бизнесу, снижающее трансакционные издержки и повышающее склонность к сбережениям и инвестициям.
Из этого перечисления должно быть ясно, почему в переходных странах пока не было впечатляющих рывков.