Новая прошивка императора
Шрифт:
— Гхм, — только и смог удивлённо выдохнуть я.
«Вот это Никки даёт! Ему чуть голову не снесли, а он с островными дикарями дружбу водит и ордена вручает…»
А Лобанов продолжил:
— Встреча с личным представителем императора Мейдзи, ваше величество, должна предварять подписание протокола с их посланником о разделении сфер влияния в Корее. Отношения с Японией значительно ухудшились после угрожающих действий нашей эскадры в прошлом году, но они готовы искать компромиссы.
«Твою дивизию, так это большая политика… Значит, не всё так однозначно в отношениях
— Александр Борисович, напомните мне детали. После удара по голове некоторые мысли явно из неё вылетели, — развёл руками я.
Лобанов понимающе кивнул:
— Протокол должен затвердить возвращение короля во дворец. После убийства японцами королевы, он скрывается в нашем посольстве. Кроме того, принц намекнул мне, что Япония готова пойти на раздел сфер влияния в Корее по 38-ой параллели.
— Джапы… То есть я хотел сказать японцы, убили королеву Кореи? — прервал я министра.
— Увы, это так, ваше величество.
— Хорошо, что далее?
— Также мы договариваемся о совместных равноправных действиях в Корее на будущее и консультациях по всем вопросам. Как я уже говорил, японцы зондируют почву насчёт её раздела, но в текущий момент такое решение ещё не подготовлено.
— Ну что же, поддержание отношений — дело хорошее. Когда планируется подписание?
— Через три дня. — двадцать девятого мая, ваше величество.
— Дайте-ка подумаю…
Я погрузился в размышления. Лобанов обмолвился, что этот Фушими друг Николаю, и это плохо — мало того, что легко можно упороть косяк перед повёрнутым на церемониях японцем, так ещё и на личных вопросах моментально залечу. Смутно вспомнилось, что на встрече с принцами вроде бы присутствовал некий усатый азиат в пышном мундире. Хорошо, что я был тогда в стельку пьян!
«Или в случае императора следует говорить иначе, я же не сапожник в конце концов. Например — в яйца Фаберже! Ха-ха-ха. Так что же делать?.. Хотя ясно что — сыграем на ситуации…С покушением мне в определённой степени повезло, учитывая, что я выжил. Ха-ха-ха!»
— Александр Борисович, принимая сложившуюся ситуацию, я готов встретиться с моим другом Фушими сразу после похорон дяди Сергея. И это будет двадцать девятое мая?
Лобанов подозрительно взглянул на повязку:
— Тогда мне придётся немного отложить подписание протокола?
— Несколько дней ничего не решат, — кивнул я, хотя в душе не был так уверен.
«Кто этих японцев разберёт? Может им точность временных привязок важна?.. Хотя в анимэ такой фигни не было! Ха-ха-ха!»
— Я все понял, ваше величество, — кивнул Лобанов.
— Скажите моему секретарю, чтобы подготовился.
— Непременно, ваше величество. И у меня остался последний вопрос.
— Излагайте, постараюсь дотерпеть ради государственных интересов, — криво усмехнулся я, — Голова опять начала болеть.
— Быть может, в другой раз? Позвать доктора?
— Пустое, он и так сейчас прибежит. Давайте закончим — я слушаю.
— Ещё сегодня у вас была запланирована встреча с корейским послом.
— Да, помню, — соврал я, чтобы не выглядеть в глазах Лобанова
«Вбросы о частичной амнезии нужно дозировать осторожно, а то какой-нибудь царь Кирюха мгновенно найдётся!»
— Я предлагаю перенести встречу на любой другой удобный день. Корейский посол не такая уж и важная фигура, он дождётся.
— Хорошо, после похорон дяди Сергея и встречи с Фушими. Точное время определим позже. А что планируем обсуждать? Они хотят защиты от дж… японцев?
— Верно, ваше величество.
— Это в наших интересах, готовьте встречу! — постепенно у меня начинало зудеть внутри, сильно хотелось разложить этот дальневосточный пасьянс по мастям и решить, что же делать дальше…
— Всё сделаю, ваше величество…
Когда Лобанов откланялся, я устало потёр виски — несмотря на толику игры, голова всё-таки побаливала. Вошедший безо всякого доклада Гирш дал мне какой-то горькой микстуры и настоял на отдыхе.
— Там уже пришли следующие посетители? — после Лобанова я ожидал визита руководителей царской охраны.
— Для доклада прибыли генералы Гессе, Ширинкин и Мейендорф. — ответил мне заглянувший вместе с доктором Танеев.
— Пусть господа обождут ещё полчаса, — согласился я с врачом, — Немного отдохну, голова побаливает.
Через тридцать две минуты дверь приоткрылась и мне снова выпала удача лицезреть доброго семейного доктора Гирша. В это странное время он совершенно неожиданно стал играть роль распорядителя доступа к моему телу. И надо сказать — это было естественно. За последние пару дней я довольно много про него узнал и сделал вывод, что он более придворный, чем врач[4].
Хорошо, что всё обошлось сотрясением и ссадиной, а то непонятно как меня бы здесь лечили!
«Кстати… А где знаменитый Боткин? Ещё не назначен к царю?.. Стоит озаботиться повышением класса медицинского обслуживания!»
— Государь, как вы себя чувствуете?
— Стало лучше. Давайте уже приму посетителей.
Гирш вышел, а вместо него зашёл Танеев и трое знакомых с виду мужчин. Явно уже не раз мне попадались. Один из них выглядел колоритным казачиной с густой, но короткой бородой и усами, в черкеске с газырями и всякими витыми шнурами, а на плечах красовались генеральские эполетами. Сомнений быть не могло — передо мной был командир моего Собственного Конвоя, генерал-адъютант Александр Егорович Мейндорф.
В общем, представительный, внушающий мужчина. Хотя кому ещё можно доверить силовую охрану императора?
Второй посетитель, очевидно, что это был Пётр Павлович Гессе, выглядел он не так колоритно, но не менее представительно. Дворцовый комендант был одет в обычный для этого времени строгий синий мундир с двумя рядами пуговиц, на бриджах две широкие красные полосы, также выделялся красным пятном стоячий воротник. Весь его вид органично дополняли золотые генеральские погоны и золотой же витой аксельбант. Именно по нему я предположил, что передо мной генерал-адъютант. В отличие от главного конвойца, Пётр Павлович бороды не носил, ограничившись пышными, но при этом короткими усами.