Новая прошивка императора
Шрифт:
— Согласен. Глупо ничего не предпринимать в ожидании новых угроз. Однако следует сделать так, чтобы охранники не сильно мозолили глаза. У меня для этого есть гвардия. Ха-ха-ха! Поступим вот как — недавно я поручил Александру Сергеевичу усилить секретарскую службу. Полагаю, что вскорости он приставит ко мне дежурного секретаря — так пусть этих дежурных будет не один, а трое?
— Хорошая мысль, государь, — согласился со мной дворцовый комендант.
— Действуйте, жду от вас нового штатного расписания!
После
Как-то так вышло, что со мной в парке оказались бессменные Танеев с Гиршем, а двое новых охранников сопровождали нас в некотором отдалении. Размышляя о внешнеполитических вопросах, я решил «наудачу» поговорить с ними.
«А вдруг что-то да всплывёт?.. Да заодно залегендирую своё нежелание тащиться на похороны совершенно чужого мне Сергея Александровича…»
— Господа, меня донимает Алексей Борисович. В ближайшие дни нам предстоит подписание ряда договоров с государствами Дальнего Востока. А мне, признаться, после сотрясения ещё тяжеловато мыслить на эти темы, — делая задумчивый или даже рассеянный вид сказал я, а затем продолжил, как бы убеждая Гирша в том, что с моим здоровьем всё хорошо. — Нет, нет! За последние дни я стал чувствовать себя значительно лучше. Но пока ещё сохраняется некоторая… Сумятица в голове… Это не то чтобы потеря памяти, но… Отдельные ощущения, чувства, впечатления словно исчезли. И я опасаюсь, что это может повлиять на мои решения.
— Такое бывает, государь, — сказал Гирш, — Думаю, что вам следует продолжить лечение и избегать волнений и перенапряжений.
— Я стараюсь, Густав Иванович, но всё же некоторые дела довольно-таки важны. Да и скучно постоянно лежать в постели.
— А как же тот роман?
— «Разбойникъ Чуркинъ»? Признаться ещё не открывал, но сегодня хочу почитать.
— Государь, если вы говорите о впечатлениях, то я могу посоветовать вам полистать фотоальбомы, — внезапно сказал Танеев.
— Неплохая мысль, Александр Сергеевич. Вы, как человек не чуждый прекрасному, дали интересный совет.
— Фотографические карточки не музыка, государь, — улыбнулся царский секретарь-композитор, — А скорее даже наука, не зря этим старший сын Менделеева занимается. И кстати, вы же помните, что он сделал отличную серию фотоснимков на «Памяти Азова»[4]? Как раз из вашего путешествия по тем краям…
Танеев как-то резко замолчал, а затем, явно стушевавшись, продолжил:
— Прошу меня простить, государь, я не подумал о том трагическом совпадении с нынешней ситуацией.
А у меня почему-то заныла шея, и рука Никки сама потянулась к ней…
«Твою дивизию, его же там какой-то шизик пытался саблей зарубить… Вот умора, лечить
— Пустое, Александр Сергеевич, а вот фотографии с «Памяти Азова» я бы с удовольствием посмотрел. Где бы их раздобыть?
— Я полагаю, что они в Петербурге, достаточно приказать, чтобы доставили.
— А снимал их… — уцепившись за знакомую фамилию, я решил уточнить подробности, но демонстрировать явную потерю памяти не хотелось.
— Владимир Дмитриевич, государь. — заполнил возникшую паузу Танеев.
— Конечно, Александр Сергеевич… А почему бы нам не пригласить Владимира Дмитриевича? Пусть сам привезёт свои фотографии. Заодно я с удовольствием с ним побеседую, наберусь немного утерянных впечатлений? — окончательно осознав, что речь идёт о старшем сыне Менделеева[5], я решил попытаться сойтись с ним лично.
Тем более что они с Никки, похоже, знакомы, а нужно же мне кого-то приближать вместо аристократических идиотов. Так почему бы не начать с Менделеева-сына, тем более что у меня и к отцу есть много вопросов!
— Я отправлю вызов в Петербург, государь, — кивнул Танеев, — Однако, полагаю, что Владимир Дмитриевич может оказаться в плавании — ведь он военный моряк.
— Знаете что, Александр Сергеевич, — внезапно для себя я решил не ждать, собирая информацию, а действовать немедленно, — Пригласите ещё ко мне в Москву самого Дмитрия Ивановича, у меня есть что с ним обсудить. Пусть приезжает безотлагательно.
Пройдясь ещё немного по летнему парку, я решил отделаться от спутников и отдохнуть на стоящей в теньке скамейке, да заодно черкнуть несколько записей во взятом с собой планшете.
— Спасибо за составленную компанию, господа, — кивнул я Гиршу и Танееву, — Пожалуй, я посижу здесь, а затем вернусь к себе. Погода сегодня прекрасна!
— Согласен, государь, — кивнул мне Гирш. — Погода и впрямь чудесная.
Вечером опять всё пошло не по плану. Вместо планируемого мной скромного ужина я был вынужден принимать целую толпу «родственников» и заграничных августейших особ. Все они, впрочем, также являлись родичами императора, благодаря чему и оказались на семейном ужине. Однако люди все были воспитанные, и мероприятие прошло тихо.
На этот раз я чувствовал себя гораздо спокойнее, во-первых, уже привык, во-вторых, удавалось отмалчиваться. ссылаясь недомогание и в-третьих, в августейшей семье был самый настоящий траур, и все присутствующие вели себя более-менее сдержанно.
В задумчивости я разглядывал собравшихся… Вроде бы приличные люди, даже и не скажешь, что вот этот дядечка с шикарными усами — великий князь Владимир Александрович постоянно лелеет замыслы устроить на престоле своего сына и попутно тратит огромные средства безо всякого толку. Впрочем, самый выдающийся транжира здесь далеко не он…