Новая земля (Новь)
Шрифт:
"Агата и я читали это и восторгались", сказалъ онъ. "Мн кажется даже, что Агата немного всплакнула… Да, да, этого ты не можешь отрицать, Агата. Но этого нечего стыдиться… Да, что я хотлъ сказать, пойдемте вмст на телеграфъ, я долженъ кое-что послать, а потомъ мы пойдемъ въ ресторанъ, если хочешь. У меня есть между прочимъ для васъ сюрпризъ".
Агата ничего не сказала.
"Не можете ли вы немного здсь походить, пока я не вернусь съ телеграфа?" — спросилъ Олэ. "Но имйте терпніе, если я задержусь тамъ немного дольше. Дло въ томъ, что мн нужно прійти къ соглашенію съ однимъ судовладльцемъ изъ Арендаля".
Олэ пошелъ наверхъ по лстниц и исчезъ. Иргенсъ смотрлъ ему вслдъ.
"Послушайте, могу я васъ тоже поблагодаритъ за книгу?" сказала Агата тотчасъ же
"Правда? — Это въ самомъ дл правда? — Какъ мн пріятно это слышать!" отвчалъ онъ съ благодарностью. Какой чудной, тонкой деликатностью было то, что она подождала его благодарить, пока не ушелъ Олэ; теперь это было тмъ боле искренно и правдиво, и слова ея получали для него большее значеніе. Она назвала то, что ей больше всего понравилось. — Это удивительное стихотвореніе, обращенное къ жизни, она никогда не читала еще боле красиваго, нтъ, никогда, насколько она себя помнитъ… Но изъ боязни, что она черезчуръ горячо высказала свою благодарность, настолько горячо, что она не такъ могла быть понята, она прибавила равнодушнымъ голосомъ, что Олэ, такъ же какъ и она, былъ очарованъ; большую частъ онъ читалъ ей вслухъ.
Иргенсъ сдлалъ чуть замтную гримасу. — Любитъ она, когда ей читаютъ вслухъ? Да, — въ самомъ дл?
Агата намренно упомянула въ разговор имя Олэ. Сегодня, посл обда, онъ опять поднялъ вопросъ о свадьб, и она опять все предоставила ему. Да относительно этого у нихъ и не было разногласія. Это былъ только вопросъ времени, и чмъ скоре это будетъ, тмъ лучше, не было никакого основанія больше откладывать. Осенью, когда Олэ вернется изъ своего путешествія въ Англію, состоится свадьба. Олэ былъ олицетворенной добротой, онъ относился къ ней съ безконечнымъ терпніемъ; онъ такъ смшно радовался при вид ея. "И мы должны иногда подумывать о томъ, что намъ нужно сдлать для дома", сказалъ онъ. Да, она не виновата, что она покраснла; это было стыдно, что она еще не начала заботиться о томъ, что полезно, и ничего не длала, кром того, что сидла съ нимъ въ контор. Она бы могла начать съ маленькаго, подумать объ устройств комнатъ, — сказалъ Олэ, — намтить себ какія-нибудь вещи, которыя ей хотлось бы имть; она, конечно, не должна брать на себя настоящія домашнія работы, разумется нтъ… Да, все это была совершенная правда, она даже ни разу не подумала о дом, о домашнемъ очаг, она только занималась пустяками у него въ контор. Она начала плакать и призналась ему, что она ужасно неспособна и неопытна, она глупа, какъ пробка, да, какъ пробка. Но Олэ крпко обнялъ ее, посадилъ на диванъ и сказалъ, что она только молода, молода и обворожительна, скоро она будетъ старше, время и жизнь сдлаютъ свое. И онъ такъ горячо любитъ ее, видитъ Богъ. У Олэ самого были слезы на глазахъ, онъ смотрлъ на нее, какъ на ребенка. Да, они любятъ другъ друга, и все у нихъ пойдетъ хорошо. Прежде всего не нужно ни съ чмъ спшить, пусть она сама назначитъ время и устроить такъ, какъ ей нравятся. Да, они будутъ все длать въ согласіи другъ съ другомъ…
"Я впрочемъ, никогда не думалъ, что вы цните насъ, поэтовъ", сказалъ Иргенсъ. "Я боялся, что вы потеряли къ этому всякій интересъ".
Она прислушалась и посмотрла на него:
"Почему вы такъ думаете?"
"Мн казалось, что я это замтилъ. Помните вы вечеръ въ Тиволи, недавно, когда вашъ старый учитель былъ такъ немилостивъ къ намъ, ничтожнымъ червякамъ. Вы, казалось, радовались тому, что намъ такъ доставалось".
"У меня былъ такой видъ? — Я вдь слова не сказала. Нтъ, вы ошибаетесь!"
Пауза.
"Я безконечно радъ, что я васъ встртилъ въ своей жизни", сказалъ Иргенсъ такъ равнодушно, насколько могъ: "я прихожу въ хорошее настроеніе духа, какъ только я васъ вижу. Это удивительно — обладать способностью давать другимъ извстную долю счастья однимъ только своимъ видомъ".
Это онъ сказалъ такъ серьезно, что ей нехватило мужества осудитъ его за это; вроятно, онъ это такъ и думалъ, какъ ни неразумно это звучало, и она отвтила съ улыбкой:
"Было бы грустно для васъ, если бы
Онъ остановился.
"Вы хотите хать въ деревню?"
"Да, вмст съ фру Тидеманъ. Это ршено, что я буду жить у нея въ имніи".
Иргенсъ молча что-то обдумывалъ.
"А разв это наврно, что Тидеманы дутъ въ деревню?" спросилъ онъ. "Мн кажется, что это еще не ршено!"
Агата кивнула и сказала, что это уже ршено.
Потомъ они снова пошли.
"Да, это остается для меня недоступнымъ", сказалъ онъ, грустно улыбаясь: "въ деревню я не попаду"
"Нтъ? Почему нтъ?"
Она тотчасъ же раскаялась въ своемъ вопрос, - вроятно, у него для этого не было средствъ. Она все время была такой грубой и неловкой, это просто ужасно. Она поспшно пробормотала нсколько незначащихъ словъ, чтобы избавитъ его отъ отвта.
"Знаете, когда мн хочется на лоно природы, тогда я нанимаю лодку и узжаю на нсколько часовъ на острова", сказалъ онъ, все еще грустно улыбаясь. "Это тоже пахнетъ просторомъ".
"На острова?" она стала внимательне. — Да, правда, острова, вдь она тамъ еще не была, хорошо тамъ?
"Да, въ нкоторыхъ мстахъ удивительно хорошо, я знаю тамъ каждое мстечко. Если бы я могъ у васъ попроситъ позволеніе отвезти васъ туда какъ-нибудь, то…"
Это не было простой вжливостью, это была просьба, она понимала это; но, несмотря на это, она отвтила, что она не можетъ пока этого общать, это, конечно, очень интересно, но все-таки.
Пауза.
"Многія изъ моихъ стихотвореній я писалъ тамъ", продолжалъ онъ. "Я бы вамъ показалъ мсто; да, вы бы доставили мн этимъ такое большое удовольствіе, фрекэнъ Линумъ".
Агата молчала.
"Сдлайте это!" сказалъ онъ неожиданно и хотлъ схватить ее за руку.
Въ эту самую минуту появился Олэ Генрихсенъ на лстниц и вышелъ на улицу. Иргенсъ все еще стоялъ въ томъ же положеніи съ протянутой рукой и прося:
"Сдлайте это!" шепнулъ онъ.
Она быстро взглянула на него.
"Да", шепнула она ему въ отвтъ.
Олэ подошелъ къ нимъ. Ему не удалось сейчасъ заполучитъ корабль изъ Арендаля, раньше утра онъ не могъ получитъ отвта. Ну, а теперь въ ресторанъ. У него дйствительно былъ сюрпризъ для нихъ; у него въ карман была послдняя работа Ойэна, теперь они ее услышать.
II
Въ ресторан уже сидли многіе изъ общихъ знакомыхъ и оживленно болтали за своими стаканами. Тидеманъ тоже былъ здсь, сіяющій и довольный всмъ, что онъ видлъ. Съ тхъ поръ, какъ его большое дло съ хлбомъ сошло такъ неожидaннo благополучно, онъ былъ въ очень хорошемъ настроеніи, и никто его не видлъ теперь мрачнымъ. Теперь рожь свозили, и въ его складъ днемъ и ночью перетаскивали тысячи и тысячи мшковъ; горы хлба росли, и не было больше мста, гд бы можно было повернуться, и даже Олэ Генрихсену пришлось. дать ему помщеніе для части ржи. Тидеманъ смотрлъ на все это богатство и испытывалъ гордость, что и онъ наконецъ сдлалъ небольшое дльце; ни одну минуту онъ не сожаллъ о томъ, что сдлалъ такой большой заказъ.
Когда вошелъ Олэ, журналистъ Грегерсенъ протянулъ палецъ и кивнулъ ему.
"Олэ, ты ужасный пройдоха", сказалъ онъ.
"Совсмъ нтъ", отвчалъ Олэ. "У меня есть письмо отъ Ойэна, онъ посылаетъ мн свою послднюю работу, хотите вы ее прослушать?"
"Онъ посылаетъ теб… Теб онъ прислалъ свою рукопись?" спросилъ Мильде, пораженный. "Я еще никогда ничего не видлъ боле нелпаго".
"Ну, ну, не переходить на личности", — предупреждаетъ адвокатъ.
Олэ ничего не возражалъ.
"Да, прости, Олэ, но почему онъ теб именно послалъ?" опять спрашиваетъ Мильде и не можетъ успокоиться.