Новые Кроманьонцы
Шрифт:
Полковник нажал клавишу селектора:
— Пять человек с дежурного подразделения со мной. Пусть техники подготовят зарядные устройства и встретят меня на перроне. Подготовьте нам состав до станции «Торбали»
Потом надел длинный плащ и спустился на станцию служебного метро
СТАНЦИЯ «ТОРБАЛИ»
В вагонах подземки окон не было, о прибытии на станцию сообщила красная лампочка у дверей.
Первыми вышли агенты дежурного подразделения, и их сразу сбили с ног бойцы без опознавательных знаков в противогазах, часть из которых тут же ворвалась в вагон.
Это
Его вытащили на перрон, где лицом вниз со стянутыми за спиной руками лежали агенты. Кто это, черт возьми?!
Ловко, отработанными движениями полковника обыскали и выложили содержимое его карманов рядом с ним. Удостоверение передали старшему. Через несколько мгновений он скомандовал через микрофон в противогазе:
— Отбой! Всех отпустить, вещи немедленно вернуть!
Подождал пока полковник поднялся, отдал честь и вернул удостоверение:
— Господин полковник, приношу свои извинения. И прошу вас следовать за мной.
Но пошел он не к воротам тюрьмы, а дальше по перрону.
Полковника просто выворачивало от ярости, такого обращения он не испытывал давно! И дико болел затылок от полученного удара.
— Предъявите свое удостоверение и нагрудный знак, — еле сдерживаясь потребовал полковник. Он не был снобом, но всему есть предел!
Миротворец распахнул плащ и снял чехол с нагрудного знака. Потом достал удостоверение и на пару секунд поднес его к глазам полковника.
— Мое имя вам ничего не скажет, господин полковник, — спокойно ответил он. — Здание тюрьмы подверглось нападению, много погибших. Я со своими миротворцами проверяю все подходящие вагоны.
— Цель нападения, откуда было вторжение? — тут же отреагировал полковник, моментально забыв о пережитом унижении.
— Они захватили служебный поезд и расстреляли охрану из гранатометов. Похоже, это вернулись оккупанты, во всяком случае, говорили они на своем языке, — мрачно сказал миротворец.
— Они внутри? Или с ними уже покончили? — продолжал свой допрос полковник.
— Мы проверяем все помещения. Но вам туда пока нельзя. Комендант выполнил приказ «Судного дня», там сейчас газ.
— Надеюсь, с самим комендантом все в порядке? — уточнил полковник.
— Да, он на связи, — кивнул миротворец. — Но у него большие потери.
— Это не оккупанты, — уверенно сказал Хакам, — они знают про приказ и то, что никого они освободить не смогут.
Миротворец отрицательно покачал головой:
— Они и не пытались, господин полковник. В этой тюрьме оккупантов не было. Судя по видеокамерам, их целью были только заключенные из спецкамеры. Те, которые числились, как гости вали Измира.
— Где они сейчас? — Хакам уверенно вытаскивал информацию из миротворца. И тот это почувствовал:
— Простите, господин полковник, но это закрытая информация. Вам необходимо сейчас же покинуть станцию со своими людьми. Это наша работа, а вам лучше вернуться в ваш…
Сухо щелкнул выстрел, полковник быстро присел, автоматически протянув руку к пустой кобуре. На него тут же упал его собеседник, испачкав какой-то отвратительной жижей из пробитой головы, дернулся пару раз в агонии и затих. Но полковнику он своим телом спас жизнь: с противоположного конца платформы продолжали
Прижатый телом миротворца, полковник видел, как из ворот вышли несколько человек в противогазах, они осмотрели погибших и один из них помахал тем, кто только что устроил эту бойню. Две группы диверсантов соединились и быстро выбежали на перрон. И среди них полковник увидел двоих без противогазов, тех самых роботов, чьи изображения сегодня ему показал Али.
Все быстро загрузились в вагон, полковник старался запомнить как можно больше деталей, чтобы организовать погоню. Но он чем-то выдал себя, и один из бойцов, высокий и широкоплечий, подошел к полковнику и, схватив за воротник плаща, резким движением выдернул его из-под тела миротворца. Полковник, едва касаясь ногами земли, посмотрел на врага. Он видел лишь блики в стеклах противогаза, и подумал, что очень трудно соблюдать достоинство, когда тебя держат за шкирку как котенка. Боец, не говоря ни слова, легко зашвырнул его в двери вагона.
Все молчали, качаясь в такт движения состава. Полковник, не поднимая головы, старался рассмотреть как можно больше деталей боковым зрением. Он не знал, куда они едут и суждено ли ему остаться в живых. Но все, что он видел, надежно откладывалось и сортировалось в его памяти.
В отличие от миротворцев, у нападавших единой формы не было. Но все в армейских противогазах, которые никто не снял даже в вагоне.
Полковник постарался получше рассмотреть роботов. Впрочем, если бы полковник не слушал доклада Али, ему бы и в голову не пришло, что это не люди. Один был чернокожим со странной прической из множества косичек, стянутых сзади в узел. Второй — белый с обычной короткой стрижкой. Оба в каких-то нелепых пластиковых костюмах непонятного назначения. И они единственные, кто не держался за поручни, легко сохраняя равновесие в качающемся вагоне. Полковник для себя тут же окрестил их «Черный» и «Белый». А верзилу, который забросил его в вагон, «Длинный». Так лучше запоминалось.
Но что может связывать роботов с нападавшими: неужели Али прав, и они сюда прибыли как диверсанты?
Черный подошел к Длинному и громко, на весь вагон, спросил:
— Кто вы? Куда вы нас везете? Мы не являемся подданными Халифата и не имеем никакого отношения к любым происходящим в этой стране событиям.
Но Длинный спокойно смотрел на него и явно не собирался отвечать. Черный повторил свой вопрос по-английски и еще на каком-то языке. Не получив ответа, он повернулся к Белому. И полковник похвалил себя за сообразительность: они явно общались, не произнося ни звука! И с нападавшими они не знакомы.
Потом Длинный посмотрел на часы и дернул рукоятку стоп-крана.
Этот верзила явно был здесь главным: во всяком случае, все слушались его распоряжений. Он молча показывал на бойца, тот тут же прыгал в темноту и исчезал. Полковник, Бадди и Корбен оказались в середине колонны, освещавшей дорогу фонарями своих винтовок.
Бежали не менее двадцати минут. Полковник нащупал нагрудную кобуру — пистолета не было, он его выронил еще при нападении миротворцев в вагоне. Улучив момент, выбросил в сторону свое удостоверение. Одет он в гражданское, оружия при себе нет. А кобура — не доказательство. Он уже понял куда они бегут. И поводов для оптимизма у него не было.