Новые Кроманьонцы

Каганцев Игорь Яковлевич

Задача из чисто технической сразу стала очень опасной: майор понимал, что если он потеряет последнего робота без реальных результатов, то легко может пойти под трибунал. И заступиться теперь за него будет некому.

Агенты сбили крышку и сломали боковины. Робот по-прежнему лежал неподвижно, но от него стали исходить какие-то механические звуки.

Потом надрезали сеть, еще несколько движений, и робот будет в состоянии освободиться. Сержант подошел и предложил майору вернуться в вертолет. В отличие от своего друга полковника, Али был достаточно высокомерен и с подчиненными

всегда держал дистанцию. Он достал сигарету, не торопясь прикурил и покачал головой.

— Нет, возвращайтесь и ждите меня. Я подойду позже. Ножницы оставьте.

Сержант недоуменно переглянулся с товарищами, но отдал честь и послушно пошел к вертолету.

Самое разумное было не лезть в эту историю с роботами и дождаться назначения нового руководителя. И он вполне мог отказаться исполнять приказ адьютанта просто потому, что их отдел ему не подчинялся. Вот пусть новый руководитель на себя ответственность и берет. Сам майор на свой счет иллюзий не питал: у него не было ни благородной фамилии, ни родственников в верхних эшелонах власти. Начальником Специального отдела ему не быть. А кто им станет? Какой-нибудь штабной прыщ, с ровным пробором, привыкший перекладывать бумажки и писать красивые отчеты? И так же будет думать, как не подставиться и не огорчить начальство?

Полковник никогда от ответственности не уходил. Он однажды сказал: «Родина может быть к нам несправедлива, Али, у нее много детей. А она у нас одна».

Майор, зажав сигарету зубами, взял ножницы и дорезал сеть. Потом отложил их и уверенными движениями раздвинул сеть. Внутренне майора передернуло: показалась ужасная морда робота, в которой не было ничего человеческого. Но майор, понимая, что за ним наблюдают подчиненные, не торопясь выпрямился и с удовольствием сделал глубокую затяжку.

У робота пришли в движение окуляры, майору стало не по себе. Но он сделал над собой усилие и продолжал спокойно курить. Через несколько мгновений робот встал. Примерно полминуты он молча стоял, потом обратился к майору:

— Уважаемый, где те, с кем я прилетел в эту страну? — спросил он без малейшего признака акцента. — Мне необходимо их найти или как-то сообщить им о своем местонахождении.

Али докурил сигарету и, не удостоив робота взглядом, пошел к вертолету. «Чертовы безбожники! — с раздражением подумал он. — Если закрыть глаза, так разговариваешь с человеком. А ведь это бездушная машина, чтобы людей убивать. Наших людей!»

Подойдя к вертолету, он достал тренажерную винтовку, посмотрел все ли с ней в порядке и кинул на траву. Он не сомневался, что боевой робот тут же ее подберет. И улыбнулся, представив, как будет тот разочарован ее функционалом. Потом залез в кабину, жестом приказал взлетать и вертолет завис над поляной.

Белка подошел и поднял винтовку, она явно предназначалась для него. В его информационной базе имелась похожая модель, но с этой что-то было не так.

Послышался лязг приближающейся техники, и из-за леса на большой скорости выехал танк. Не останавливаясь, он развернул башню в сторону Белки и, казалось, радостно взревел, поймав его в перекрестье прицела.

Белка

схватил жвалами винтовку и прыгнул в сторону, перейдя в lizard mode.

Танк выстрелил и на месте, где только что стоял Белка грянул взрыв. Белка дождался, пока танк подъедет поближе, потом оббежал танк сзади и перехватил винтовку руками. Где находятся датчики и оптика танка он уже знал. Он выстрелил по одной из камер обзора, и тут же на броне появилось большое оранжевое пятно! Теперь Белка понял, что его насторожило в этом оружии: винтовка стреляла краской! А вот у танка заряды были боевые, здесь сомнений не возникало.

Белка услышал шум позади себя и вовремя успел упасть: в него летела сеть!

Он опять перехватил винтовку и быстро перебежал в сторону от дороги. На него с разных мест бежали четверо солдат с сетеметами. Белка каждому метил в лицо и не промахнулся ни разу: все четверо остались лежать на земле, хотя у каждого на лице были очки. Они были живы, но не вставали и даже не пытались вытереть краску с лица. Похоже, в этой игре такие правила: если в тебя попали, ты выбываешь.

Танкисты успели засечь его положение, и первая же пулеметная очередь достигла цели, разворотив ему левое плечо. С ним играли по другим правилам, ему притворяться мертвым не было нужды.

Белка опять оббежал танк и запрыгнул на броню, расстреляв всю оптику танка в упор. Теперь танкисты ничего не видели, а если надумают выйти, то он их тут же выведет из игры!

Вертолет, который до этого сверху безучастно наблюдал за схваткой, резко пошел на снижение и открыл огонь.

Белка спрятался за башней танка, а когда вертолет перелетел на его сторону, сделал несколько выстрелов по кабине, мгновенно залив ее всю краской. Ослепленный пилот попытался отлететь в сторону, вертолет врезался лопастями в кроны деревьев и рухнул вниз.

Белка спрыгнул с танка и, не оглядываясь, побежал вдоль дороги. Через несколько мгновений сзади послышался взрыв.

Перемещаться теперь Белка мог только вертикально, левая рука обездвижена, система требует ее полной замены.

Не останавливаясь, он попытался проанализировать ситуацию. Но сделать хоть какой-то вывод у него не получалось. Его однозначно пытались уничтожить. Но почему не сделали это раньше, когда он в коконе был совершенно обездвижен? Если винтовка с краской позволяла вести учебный бой, то почему по нему вели огонь на поражение? Белка решил, что для понимания ситуации ему необходимы дополнительные сведения и решил вернуться к этому вопросу позже. Сейчас главное уйти от преследования, найти зарядку и выяснить, где Корбен и Бадди.

Уже начинало темнеть, была надежда, что в сумерках он сможет скрыться от противника. Впереди на возвышенности показались какие-то заброшенные постройки. Белка забежал в одно полуразрушенное здание, чтобы спрятаться там и дождаться темноты. Он проверил все три этажа, строение было пустым. То, что нужно! Белка нашел укромное место на втором этаже, лег и перешел в дежурный режим.

Но надолго у него отключиться не получилось, из дежурного режима его вывел характерный рев танковых двигателей.