Новый Мир (№ 3 2010)
Шрифт:
* *
*
Только время одно различит
И повесит на двери щит.
Скажет — вот человек. И он, наконец, молчит.
Сунет руку под ребра — нет, ничего не стучит.
Скажет — все, побежден. А он —
Человек — превращенный в осину клен —
Думает
Скоро флот, севший зимой на мель,
Двинется. Скоро вены распухнут так,
Что манжеты станут узки, а на руках —
Липкий пот, который не смыть никак.
Не на что примерять печаль. Некуда класть вину.
Ветер виден водой — гонит волной волну.
Нет — думает человек — больше я не уйду.
Нет мне ног уходить. Нет мне любви любить.
Месяцы кругом — счастьем наполнен дом.
С той стороны очень хотелось жить.
С этой — хочется быть стеклом.
* *
*
Тогда легла и стала, что засну потом.
Весь мир казался мало, грешно, сыто.
Ты знаешь, после нас здесь будет дом
И лес с прожилками из малахита.
А может, нет. Я вру. Два куба тишины.
Громоздкий дуб. Ларёк с мерцанием у входа.
И мы — наверно всё же будем мы.
И эта — как её — природа.
Крахмала развели. Посыпали песком.
Скажи уснувшим, что покой теперь повсюду.
В дверь постучи и разбуди звонком
Мобильного. Пусть это будет чудо.
А дальше жизнь как жизнь. Цветы вполне цветы.
Сплошные небеса, которые над нами.
То снег, то дождик временами,
То вымокшие из земли кусты.
* *
*
что есть — то ощущение тепла,
неубранного света со стола,
невымытой посуды, старых кед,
запачканных землей, того, что
но было. ветви сторожат
промокший воздух, и ногой прижат
какой-то стебель. рядом мир другой,
с древесным запахом, полусырой, нагой.
обратный счет от плода к черенку,
от ветра к иве, от нее к нему.
так светел срез на дереве, когда
из ничего встает кругом вода.
так плотно слово, поросль ясна,
и кровоточит небо, как десна,
когда там произносят воробьем
причину, по которой мы живем.
* *
*
проще простого. земля, вода, небеса шириной в окно.
разумеется, облака. беспричинная тоска по себе самому.
граффити на стене повторяют упрямо одно
и то же слово. уличный фонарь напоминает луну.
не поверишь никак — неужели всё действительно есть как есть?
ветер, продолжая божий замысел, расчёсывает листву.
жизнь и смерть — горькая, словно водка, смесь
тихо капает с этой стороны на ту.
всё по правде. обещанные рай и ад, тридцать второе число.
закрывая глаза, теребишь пальцами скатерть сам не свой.
темнота увеличивает пространство тебе назло —
ни огня, ни ангела под рукой.
* *
*
зайти с той стороны, где тень и сырость —
в ведре воды полнеба отразилось —
и ясно видеть каждый темный лист,
где твердый ствол и ветви поднялись.
есть вечное добро — земля и влага,
клеенка на столе, стакан, бумага,
тропинка, заводящая туда,
где тихий сад и время не беда.
сырая черепица, старый дом,
веревка к ветке плотным узелком,
и лебеды зеленой по колено,