Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами
Шрифт:
Купцы тщательно подошли к подготовке, позаботившись о приобретении самых лучших материалов, включая «очень крепкие и хорошо пропитанные доски». Усердные корабельщики работали «с ежедневным трудом и величайшим мастерством», чтобы построить корабли «прочные и крепкие», способные выдержать трудности, которые, несомненно, их ожидали. Вместе они старались подготовиться ко всем возможным случаям. Например, купцы узнали, что корабли могут столкнуться с червями, известными как teredo navalis, которые могут прогрызть даже самый прочный дубовый настил. Чтобы предотвратить это, кораблестроители обшили кили тонкими листами свинца.
Когда корабли были построены, «Мистерия» приступила к важнейшей задаче — набору людей для руководства
В Англии не было очевидного кандидата с таким набором способностей. Поэтому в «Мистерии» решили, что самым мудрым выбором для верховного главнокомандующего и адмирала флота будет джентльмен-солдат — человек с хорошей родословной, безупречным личным характером и исключительной жизненной силой. Соответственно, они назначили сэра Хью Уиллоуби, который был «хорошего рода» — из правильной семьи — и достаточно молод, вероятно, около тридцати лет. У него был военный опыт: его посвятили в рыцари на поле боя после того, как он отличился в сражении с шотландцами. Более того, он очень хотел получить эту должность. Как отметил Клемент Адамс, молодой рыцарь «убедительно просил», чтобы ему поручили командование плаванием.
Уиллоуби подходил по многим параметрам, но ему не хватало одной важной квалификации: морского опыта. Поэтому «Мистерии» согласились назначить лоцмана-майора, или главного штурмана, для всего флота. Они выбрали молодого человека, которого, вероятно, одобрил Кабот: Ричард Ченслор. В 1550 году Ченслор принял участие в учебном плавании, организованном Каботом. Корабль «Ошер», финансируемый сэром Уильямом Ошером, придворным, близким к семье Дадли, отправился в Левант, на борту которого находилась группа талантливых молодых моряков, включая Ченслора, братьев Боро — Стивена и Уильяма, а также Мэтью Бейкера, начинающего кораблестроителя. Капитан, Роджер Боденхэм, позже сообщил, что все моряки на его корабле отличились и были готовы взять на себя ответственность за собственные суда и экспедиции.
Ченслора красноречиво поддерживал аристократ Генри Сидни, зять Дадли и давний друг короля Эдуарда VI. В свои двадцать с небольшим лет Сидни, которого отличали глаза с капюшоном и тонкий рот, был прекрасным оратором и приводил убедительные доводы в пользу Ченслора, который воспитывался в его семье. «Вы знаете человека по отчетам, — сказал Сидни своим товарищам по Мистерии, — я — по опыту; вы — по словам, я — по делам; вы — по речам и компаниям, а я, ежедневно испытывая его жизнь, имею о нем полное и совершенное представление».
Но именно грозные знания Ченслора о морях, а не риторические изыски Сидни, в конечном итоге убедили несентиментальных купцов довериться ему. Они даже пришли к выводу, что «большие надежды на выполнение дела» почти полностью лежат на плечах молодого мореплавателя.
Как бы ни доверяли они Ченслору, члены «Мистерии» хотели как можно лучше подготовить его к выполнению своих обязанностей. Для этого они отправили его на работу с выдающимся космографом эпохи, доктором Джоном Ди. Ему было всего двадцать пять лет, и он был хорошо известен Джону Дадли как воспитатель его детей. Ди было поручено помочь Ченслору
Если кто и мог помочь Ченслору в этом, так это Ди. Восхваляемый как блестящий эрудит, Ди был еще одним представителем поколения кембриджских ученых, получивших известность под покровительством Уильяма Сесила. Купеческий сын — его отец, валлиец, был Мерсером — Ди, по слухам, был «очень красивым мужчиной», «высоким и стройным», с «очень светлым и ясным цветом лица». Он преуспел в Кембридже, где учился в колледже Святого Иоанна, любимом колледже Сесила. Там, несомненно, в одежде, ставшей его фирменным знаком, — струящемся одеянии, «похожем на платье художника, со свисающими рукавами», — он выработал привычку к интенсивной учебе, которую сохранил на протяжении всей своей жизни. Обычно он работал по восемнадцать часов в день, прерываясь лишь на то, чтобы «позволить себе поесть и попить (и немного освежиться после) два часа каждый день» и «поспать четыре часа каждую ночь».
В 1546 году, будучи еще подростком, Ди был назначен стипендиатом Тринити-колледжа, недавно основанного Генрихом VIII. Официально он занимался изучением греческого языка, хотя математика была его истинным призванием и самой сильной стороной. В колледже, который впоследствии будет гордиться сэром Исааком Ньютоном среди своих профессоров, еще не было преподавателя математики. По словам современного биографа Джона Обри, «астролог, математик и фокусник считались одним и тем же».
В 1547 году Ди пересек Ла-Манш, чтобы изучать гражданское право в Лувенском университете, на территории современной Бельгии, после того как Кембридж лишился своего звездного профессора права в связи с переходом сэра Томаса Смита в суд. Однако во время учебы он увлекся космографией. Целью космографов было описание всеобъемлющих принципов формирования Вселенной, а не точных географических особенностей Земли или других планет. Ди занялся своим исследованием в период огромных перемен в понимании Вселенной. В 1543 году, за несколько лет до прибытия Ди на европейский материк, была опубликована книга под названием De Revolutionibus. Написанная Миколаем Коперником, безвестным польским священником, более известным как Коперник, ее еретическая на тот момент теория о том, что солнце, а не земля, занимает центр Вселенной, начала горячо обсуждаться в научных кругах.
В Лувене Ди познакомился с некоторыми ведущими учеными в области космографии. Он подружился с Геммой Фризиус — ученым, который включил информацию о путешествии Себастьяна Кабота по Северо-Западному проходу в один из своих глобусов, а также с учеником Фризиуса, Герардом Меркатором. Во время своего пребывания у них Ди скопировал их карты и получил в свое распоряжение пару глобусов Меркатора. Вернувшись в Англию в 1551 году, когда суконная промышленность пошла на спад, а страна погрузилась в экономический кризис, Ди вскоре стал репетитором не только детей Дадли, но и юного Эдуарда. Он получил эту работу, предложив новый способ преподавания математики, который требовал «измерения размеров Вселенной» — космографическое занятие, если таковое вообще существовало.
С Ричардом Ченслором Ди не столько преподавал, сколько сотрудничал, хотя и называл молодого штурмана «несравненным» учеником. Вместе они решали особенно сложные проблемы плавания в северных широтах. Магнитное притяжение Северного полюса влияет на компас, затрудняя прокладку истинного курса. Кроме того, меридианы долготы сжимаются тем сильнее, чем ближе корабли к полюсу, поэтому, следуя по фиксированному компасу, моряк может сбиться с курса. Чтобы помочь своим исследованиям, Ди и Ченслор обратились к глобусам Меркатора, которые Ди привез из Лувена. Кроме того, они использовали собственное изобретение Ди, которое он назвал «парадоксальным компасом», призванным помочь мореплавателям исправить продольное сжатие.