Новый Вавилон
Шрифт:
И какому только умнику взбрело назвать корабль в честь Приама? — еще, помнится, подумал я, ступая с трапа на палубу. На ней, если не считать нескольких стюардов, было пусто, ливень, которым обернулся занудно моросивший дождь, разогнал зевак, заставив ретироваться под прикрытие надстроек. Мы тоже не задержались наверху.
Не успели мы с Генри обустроиться в каюте, как появился Вывих. В точности, как обещал накануне. Я слое слово — держу, — делая ударение на последнем слоге, частенько повторял мне Вывих. Я даже приучился к этой его дежурной фразе. Правда, когда Константин Николаевич вошел, я не узнал Гуру, приняв за какого-то латиноамериканского музыканта, возвращающегося
— Сеньор, — начал я и ахнул, сообразив, как ловко Вывих провел меня. Широкополая фетровая шляпа-сомбреро и чисто перуанское клетчатое пончо изменили его облик до неузнаваемости. Готов поручиться, в таком виде он обманул бы не одних своих американских поклонников, но и умудренных опытом филеров из департамента полиции Ню-Йорка.
— Ну, что, плывем, Вишну благослови нас всех? — осведомился Гуру, чрезвычайно довольный произведенным эффектом.
— Да вы, оказывается, прирожденный лицедей, сэр…
— Полноте, полковник, неужто вам не приходилось пускаться на аналогичные хитрости, охотясь в джунглях?
— Мы же не в джунглях!
— С чего вы взяли? — хмыкнул Гуру. — Каменные джунгли мегаполисов поопаснее амазонских будут. Кстати, вы, разумеется, прихватили Ключ?
— Естественно, — я привез артефакт с собой в Нью-Йорк и хранил в сейфе, которым оказалась снабжена моя комната в Guru Building.
— Тогда присядем, что ли, на дорожку по старому русскому обычаю…
Но, мы не успели его соблюсти, как хотел Гуру, в каюту заглянул Триглистер. Тут уж я не стал сдерживаться и рассмеялся от всей души. Меер Аронович, вслед за Вывихом утроил маскарад, превратившись в латиноамериканского музыканта. Перевоплощение удалось на ура, с гитарой через плечо в добротном деревянном футляре счетовод превратился в заправского мариачи.
— Браво, сеньор! — я несколько раз хлопнул в ладоши, Генри последовал моему примеру.
— Gracias, amigo, — губы бухгалтера растянулись в улыбке.
— Если нас постигнут финансовые затруднения, вы с мистером Вывихом точно не пропадете, зарабатывая театрализованными выступлениями, — смахнув слезинку, сказал я. — Вы умеете играть на гитаре, господин Триглистер?
— На этой — вполне сносно, — отстегнув защелку, бухгалтер продемонстрировал мне внутренность футляра. Я так и сел. Вместо гитары, там лежал новенький, в смазке — Томми-ган, пистолет-пулемет системы Джона Томпсона. Я сразу его узнал, американская пресса звала это орудие убийства чикагской печатной машинкой, журналисты утверждали, пулемет, страсть как полюбился гангстерам из клана Аль Капоне. Что сказать, американцев всегда отличало своеобразное чувство юмора. Печатная машинка… Не думаю, что с ее помощью можно было печатать что-то кроме некрологов…
— Вы с ума сошли…
— Не лишняя предосторожность, сэр Перси, — заметил Гуру, хлопнув меня по плечу. — Чтобы не привлекать к себе внимания, мы оставили дома охотничьи ружья, не так ли? Это ничего, по прибытии на корабль мы получим у наших русских коллег столько винтовок, сколько захотим. Но не оставаться же нам безоружными, пока этого не случится? Мало ли, какие неприятности поджидают нас в пути? Кстати, вы вооружены, сэр Перси?
Я кивнул. При мне был старый верный револьвер Colt Army Special, мой неизменный спутник еще со времен службы в египетской армии. Кольт ни разу не подвел меня за столько лет, что я их затруднялся подсчитать. Правда, даже в самых отчаянных ситуациях я предпочитал не стрелять, если оставался пускай даже мизерный
— Вот и славно, — резюмировал Вывих. — У нас всего две каюты на четверых, так что доведется потесниться. Зато они смежные, что удобно, если нас вынудят держать круговую оборону.
— Надеюсь, до этого не дойдет, — вставил я, исподтишка наблюдая за Генри. Видела бы ты, Сара, как заблестели глаза нашего мальчика. Впрочем, тебе бы, пожалуй, не пришелся по душе охвативший сына воинственный пыл. Но это ничего, уверяю тебя, я сам был когда-то таким в далекой юности…
***
Плавание прошло без особых происшествий, так что господину Триглистеру не выпало сыграть партию на своем Томми-гане. Это обнадеживало, знаете ли. А то ведь, право слово, после общения с Вывихом мне самому на каждом углу стали мерещиться агенты MI-6. Но, повторяю, обошлось. Путь нам предстоял неблизкий, «Приам», похоже, никуда не спешил, как, впрочем, и полагается пароходу в летах. Судно держало порядка шести узлов. К тому же, делало частые остановки в портах по маршруту следования. И это оказалось здорово на самом деле. Мы с Генри обыкновенно сходили на берег, хоть Вывих, поначалу, противился нашему самоуправству как мог.
— Мы все же не на экскурсии, сэр Перси, — не уставал повторять он. — Помните о нашей великой миссии, полковник!
Но я игнорировал его протесты. Признаться, у меня в те недели появилась иная миссия, о которой я прежде не подозревал. И, она пришлась мне по вкусу, клянусь! Я радовался общению с сыном, которого лишил себя сам. Теперь предстояло наверстывать упущенное.
— Ради всего святого, Вывих, прекратите кликушествовать! — отмахивался я, когда Гуру становился откровенно несносным. — Что, скажите на милость, может угрожать двоим путешествующим инкогнито джентльменам, если, конечно, они сами не примутся искать неприятности? Право слово, я не против осторожности, но не здравому смыслу вопреки! И, прошу вас, не надо всякий раз посылать за нами Триглистера с его чехлом от гитары, где он таскает пулемет! Во-первых, мы с сыном преспокойно обходимся без конвоя. Во-вторых, бегая за нами, он рано или поздно схлопочет грыжу. Или солнечный удар…
Вывих по-стариковски ворчал и делал по-своему. Сам он почти не покидал каюты и пил втрое больше обычного. Триглистер остался приставлен к нам провожатым. Мы с сыном смирись и перестали его замечать, наслаждаясь каждым часом путешествия. Наш сын, Сара, был в полнейшем восторге от него. Еще бы, долгие годы безвылазно прозябая в Париже, он, оказывается, страстно мечтал о далеких странствиях и экзотических странах. И вот, его мечты превратились в явь. Как по мановению волшебной палочки…
***
В Гаване, куда мы осуществили свою первую вылазку, поскольку «Приам» надолго встал под загрузку угля, нам посчастливилось осмотреть несколько старых испанских крепостей, построенных для защиты порта и генерал-губернаторского дворца от пиратов. Особенное впечатление на нас произвела крепость Трех Святых Королей — Кастильо-де-лос-Трес-Рейс, как зовут цитадель испанцы. Говорят, в свое время она слыла самой неприступной твердыней Нового Света, а королевской казне влетела в такую баснословную сумму, что король в Мадриде, когда ему подали счет, потребовал принести подзорную трубу, заявив, что за такие деньги ее наверняка должно быть видно через Атлантику. Почувствовав себя мальчишкой, Генри как угорелый носился от одного старого орудия к другому. Триглистер еле поспевал за нами со своим инструментом в футляре, обливаясь потом и умоляя дать ему передышку.